– Думаю, что он вообще никогда больше не придет…
Я очнулась от воспоминаний, вернулась в кафе и, окунувшись в его розовые тени, вновь увидела перед собой погрустневшее лицо Евы.
– Тебе плохо?
– Если ты никогда не любила, то вряд ли это поймешь.
– Ева, эта фраза из французского фильма о любви? – Я попробовала пошутить, и она поддержала это мое настроение.
– Действительно, все так смешно и нелепо…
– Кто он такой и почему ты так расстраиваешься, что он не придет? Подумаешь, не придет! Вокруг так много мужчин, а ты такая красивая девушка…
– Ты права, конечно, все это ерунда.. – Она смахнула слезы. – Представляю, как же глупо я выглядела все эти дни, когда приходила сюда. Ты бы почитала мои стихи, которые я посвящала ему и которые сами ложились на бумагу… Одни причитания… То, что я тебе прочитала, – самое невинное, нейтральное… Да что это я все про себя да про себя. У тебя-то как? Ты мне так и не ответила, куда пропала?
– Экзамены сдавала, – ответила я ей чистую правду. – Завтра последний, а через два дня – выпускной.
– Выпускной, – мечтательно повторила она. – У тебя, наверное, и платье есть…
– Есть. У меня все есть, кроме настроения.
– Что-то мы с тобой раскисли… А хочешь, поедем сейчас на дискотеку? Потанцуем, расслабимся… Допивай свое вино, и поехали. Нечего киснуть… К черту всех парней, которые не являются в половине четвертого.
– К черту.
– Ты пригласишь меня на свой выпускной? Или у тебя уже есть приглашенные – какие-нибудь тетушки, сестры, родственники, может, отец?
Я сказала, что у меня, кроме нее, Евы, никого нет.
Мы вспорхнули, Ева остановила машину, и мы поехали… Было рано для дискотек, она пригласила меня к себе домой. Сказала, что у нее своя квартира, которую ей купили родители, и что она с удовольствием покажет мне ее. Машина остановилась возле нового кирпичного дома, расположенного неподалеку от центрального рынка, мы поднялись на лифте на третий этаж, Ева (благословенный момент!) достала из сумочки связку ключей и принялась отпирать двери… Когда же и у меня будут такая связка, и дверь, и квартира?.. Должно быть, никогда.
– Проходи.
Да, именно такой я и представляла квартиру, в которой должна жить девушка, похожая на Еву. В спальне – широкая, с высокой полированной, темного дерева спинкой кровать, застеленная толстым красным покрывалом, зеркало в такой же деревянной раме, шкаф. Кухня соединена с большой комнатой, и все зеленое – и мебель, и скатерть на круглом столе, и даже ваза на полу зеленая, с единственной полураспустившейся желтой розой… На окнах белая занавеска из тюля.
Ева усадила меня на зеленый диван и принялась варить кофе… Она предложила мне выпить – коньяк, водку или вино, – но я отказалась. Боялась, что выпью и расскажу ей все-все… Этого не было! Не было!
– Чего не было? – вдруг спросила она меня с улыбкой, и я с ужасом поняла, что произнесла это вслух.
– Не было тех тяжелых лет в интернате… Я тоже когда-нибудь буду жить в такой квартире, сидеть на таком вот диване…
– Да ты уже сидишь… – Она похлопала меня по плечу. – Успокойся, ты еще очень молода, у тебя все впереди…
– У меня впереди какое-нибудь училище и работа маникюршей, – хмуро заметила я. – А еще муж-алкоголик и голодные дети… Так живут почти все наши…
– А у тебя все сложится иначе. Ты красивая девочка, может, в тебя влюбится хороший парень, ты выйдешь за него замуж, и у тебя будет все-все…
Слезы подступали, не хватало дыхания, еще немного, и я расскажу ей все… Но не могу. Ведь я же совсем не знаю ее.
– Мне пора домой… Я хотела сказать, в интернат…
– У тебя нет парня? – Ева поставила передо мной чашечку с кофе и тарелку с печеньем.
– Можно сказать, что нет… Есть один друг, но это не то… Ты понимаешь?
– Конечно. Друг – это друг. Я имела в виду парня, в которого ты влюблена.
– Нет, такого нет.
– Знаешь, это даже хорошо. Так спокойнее… А у меня вот был. Но я постараюсь о нем забыть.
– И в кафе не будешь приходить?
– Нет. Разве что для встречи с тобой.
– Но зачем тебе я?
– А зачем люди вообще друг другу? Поговорить, ты расскажешь мне что-то о себе, я почитаю тебе стихи…