Представить серьезную Зою Григорьевну дурачащейся Илье было сложно. Родня в один голос называла ее внешне холодной и надменной. В душе, мол, была добра и отзывчива, но тоже не для всех. Но внешне…
– И вдруг – дурачились! – фыркал недоверчиво Илья спустя полтора часа, когда они с Ольгой из кровати перебрались на кухню чаю попить. – Как-то не вяжется.
– Думаешь, это он ее?
Ольга подозрительно щурила прекрасные голубые глаза. Куталась в клетчатый плед, накинутый на голое тело. Осторожно тянула из чашки огненный чай. И…
И казалась ему в этот самый момент самой прекрасной, самой сексуальной женщиной в мире. Пусть она считает, что у нее десять лишних кило веса. Пусть морщинки все новые находит вокруг глаз и рта. И уставшей бывает, и ворчливой. Он обожал ее!
– У него алиби, – ответил Илья кратко. – Соседи видели свет в его окнах весь вечер.
– Но если он такой обеспеченный, то мог и нанять кого-то.
– Зачем? – Илья с грохотом поставил чашку с чаем на стол. – Зачем ему ее смерть? Деньги она хранила в банке. Крупные суммы. Сейф оказался не вскрыт.
– А что в сейфе?
Оля склонилась над столом. Плед сполз с ее плеч. И он засмотрелся. Как в юности!
– В сейфе… – пожал плечами Илья. – Деньги, украшения. Бумаги на квартиру, дом, еще какую-то недвижимость. Я пока не добрался до этих объектов. Руки не дошли. Но… Она была весьма обеспеченной вдовой, малыш.
– Да-а! – протянула жена со странным выражением лица.
– Что? – не понял он ее загадки.
– Думаешь, что все так банально? Что родня, устав ждать ее кончины, взяла и пришибла ее? Ой, Илюша… Что-то подсказывает мне, не таким простым будет это дело.
– Откуда такие мысли, дуреха? – Илья встал и потянул ее за руку со стула. – Нам пора вернуться в спальню, детка.
– Опять? – в ненатуральном испуге округлила она глаза. – Мы же только оттуда.
– Надо пользоваться моментом. Вдруг пацанам надоест на даче и они решат вернуться уже завтра?..
Он засыпал счастливым человеком. И мысли, провожающие его в сон, были легкими, простыми.
У него все сложилось в этой жизни. Все правильно и почти безупречно. Умная, красивая жена. Послушные здоровые дети. На службе все хорошо. Некоторые коллеги считали его жизнь почти уникальной. Все уже успели по разу, а то и по два развестись. Жены не выдерживали – сбегали от вечной занятости мужей, от их подозрительности и искаженного, как они считали, мировосприятия.
Оля его была другой. Терпеливой и понимающей. Любящей опять же. И это главное. И он не срывал себя дома. Не тащил все сюда. И рта бы никогда не открывал и не рассказывал ничего, если бы не любопытство жены.
Он вдруг вспомнил, как она удивленно воскликнула в кафе. И сам немного запоздало удивился, прошептал:
– Действительно, а зачем повесили?..
Серега Носов лишь равнодушно пожал плечами, на секунду оторвав взгляд от монитора. Потом подумал минуты две-три и меланхолично протянул:
– Кто же их разберет, душегубов этих, товарищ майор? Что ими движет? Чего они добиваются? То ли паника на это натолкнула. То ли хотел, чтобы наверняка.
– В смысле? – удивленно глянул на коллегу Илья.
– Ну… Боялся, что шею сломал не на смерть. И решил закрепить успех.
– Мысль… – Илья пощелкал авторучкой. – Мысль, капитан, не лишенная логики.
– Есть еще одна мысль, товарищ майор. – Серега выглянул из-за монитора и задушенным голосом просипел: – Это особенный почерк серийника!
– Да иди ты! – Илья скатал лист бумаги в шарик и запустил им в Носова. – Шутник!
– А я не шучу, Илюша. – Носов сделался серьезен. – Помнишь, четыре года назад в области один идиот крошил пожилых мужиков?
– Смутно, – не стал врать Илья. – Где мы, а где область!
– Так вот он там выбирал весьма странный способ избавления от человеческого, как он выражался, утиля. Он их…
И Носов во всех подробностях принялся цитировать заключения патологоанатома.
– Всегда одно и то же. Без отклонений, без исключений из правил. Четко, как на разделке в рыночном мясном ряду.
– О господи! Вот что ты начинаешь, а? – Илья бросил на коллегу скучный взгляд и тут же перевел его за окно. – Погоды какие прекрасные ныне стоят. Мечту лелею в выходные за город выехать. Пацанов навестить. А ты мне каких-то «серийников» подкидываешь.
– Не я, Илюша, не я. – Серега приложил растопыренную ладонь к груди. – Жизнь диктует: не делать преждевременных выводов. Поскольку наши с тобой первоначальные терпят крах.