Эти стихи вместе с предложением руки и сердца Габриэлла де Карруаз получила несколько дней спустя после их первой встречи. Пылкость молодого рыцаря, его стать и грация, с какой он восседал на коне, его бесстрашие, мужество и отвага, которые он проявил во время поединка, а также учтивость, с которой он впервые заговорил с ней, не могли оставить девушку равнодушной. Более того, Жирард отнюдь не был лишен внешней привлекательности, что делало его в глазах многих девушек завидным женихом. Его открытое, с правильными чертами лицо всегда было приветливо, а в больших карих глазах светился природный ум. Поэтому, получив от отца девушки благословение, Габриэлла и Жирард, в чьих сердцах вспыхнуло пламя любви, были счастливы.
Узнав о чувствах молодого рыцаря, Людовик, любивший Жирарда, как собственного сына, одобрил его выбор. Но свадьбу, которую Габриэлла и Жирард с таким нетерпением ожидали, пришлось отложить на несколько лет.
Дело в том, что Людовик, не смирившийся с досадным поражением во время седьмого крестового похода, с одобрения папы римского Климента IV в марте 1267 года в торжественной обстановке принял крест и произнес клятву освободить Святую землю от сарацинов. Желая во время подготовки к походу постоянно видеть возле себя преданных ему людей, король долгое время оставался глух к просьбам Жирарда разрешить ему соединить свою судьбу с возлюбленной. Так прошло три долгих года…
Наконец, за несколько недель до начала похода, Людовик, которого с недавнего времени стали мучить мрачные предчувствия, снизошел к мольбам своего вассала и приемного сына и разрешил тому на несколько дней покинуть лагерь.
… Толпы горожан и сельских жителей со всей округи, не по-будничному веселые и возбужденные предстоящей церемонией, в нарядных одеждах, поодиночке, а порой и целыми семьями, неспешным шагом стекались к замку Дезир-ле-Руа. В честь такого знаменательного дня он был празднично украшен флагами с гербами родов де Карруаз и де Сен-Мор. Постепенно внутренний двор замка, тщательно охранявшийся вооруженными слугами, наполнился людьми. Около ступеней, ведущих в донжон, разместились приглашенные гости и родные невесты. А на самих ступенях, в ожидании своей будущей жены, стоял Жирард, сменивший кольчугу и латы на праздничные одежды. Сине-фиолетовое блио, сшитое из дорогого шелка, привезенного из Палермо, украшенное вышивкой и отороченное мехом, красиво оттеняло благородное лицо рыцаря. Длинные каштановые волосы, разделенные ровным пробором, мягкими волнами лежали на широких мощных плечах. Он терпеливо ждал того часа, когда сможет прижать свою красавицу к груди и назвать её женой.
И вот, наконец, дверь донжона отворилась и на пороге показалась девушка в сопровождении прелата. При появлении Габриэллы, одетой в изумительное по красоте и богатству голубое платье из парчи, которое ниспадало до пят и было украшено только-только вошедшими в моду кружевами, в толпе раздались восхищенные, восторженные крики. Простой люд любил девушку и почитал ее за красу и добрый нрав. Она не раз, не боясь ни отцовского гнева, ни осуждения с его стороны, помогала несчастным и обездоленным людям. Забредшие в замок странники, несмотря на протесты герцога де Карруаз, всегда находили ночлег и кусок хлеба. Своими кроткими, но настойчивыми речами, сопровождаемыми умоляющим взглядом, Габриэлле не раз удавалось усмирить горячий нрав отца и облегчить участь провинившихся.
… Крики радости с каждой минутой усиливались. Казалось, им не будет конца. Люди искренне радовались за свою госпожу и от всего сердца желали её счастья. Чтобы как-то утихомирить толпу простолюдинов, прелат был вынужден несколько раз поднимать руку, призывая всех успокоиться. Наконец на внутреннем дворе и за его пределами стало тихо. Среди торжественной тишины Габриэлла и Жирард, стоя в окружении свидетелей и родных, на глазах всех подданных герцога де Карруаз, обменялись обетами и кольцами. Молодые поклялись всегда быть вместе, и в горести, и радости, уважать и почитать, оберегать и заботиться, вечно и преданно любить друг друга, пока Господь не призовет одного из супругов. Скрепив их слова молитвой и объявив их мужем и женой, прелат торжественно произнес: