Боже.
— Я не могу это сделать, — настаиваю я и машу рукой между нами. — Это неправильно.
— Почему? — спрашивает он, продолжая расстёгивать пуговицы. — Мы взрослые люди, которые согласны на это, и в этом нет ничего плохого. Кому-то это даже может показаться приятной фантазией — переспать с начальником.
Я нервно смеюсь, и он, кажется, удивлён этим. Ведь то, что он мой начальник — не главная моя проблема.
— У тебя кто-то есть.
— У меня никого нет, — спокойно отвечает он.
— Красивая брюнетка, с которой ты приходил на днях. Кошатница. — Мне ненавистно, что он заставляет меня разжёвывать это, потому что я чувствую себя глупо, но не собираюсь быть запасным вариантом.
Понимание отражается на его лице.
— Хочешь, чтобы я разорвал контракт с ней, чтобы мы могли трахнуться?
— Контракт? — Каждый раз, когда я разговариваю с этим человеком, я становлюсь всё более запутанной.
Честно говоря, это заставляет меня чувствовать себя наивной и глупой.
— Да, контракт. Ты — единственный человек, у которого я ещё не попросил его подписать, — признаётся он. И хотя я понятия не имею, что это вообще значит, кажется, его это удивляет даже больше, чем меня в данный момент. — Но нам стоит его подписать.
— Подписать контракт? — фыркаю я. — Я больше никогда в жизни не соглашусь ни на один контракт. Последний чуть не заставил меня выйти замуж за мужа моей сестры.
Его рубашка теперь полностью расстёгнута и свободно висит, пока он смотрит на меня. Я не могу удержаться и даю своему взгляду скользнуть по его телу. Кажется, я вижу часть татуировки на его груди. Загорелая кожа светится под лампами. Это что, восемь кубиков? У него такие рельефы и линии, каких я никогда не видела у других мужчин. А я думала, что его член — это уже что-то впечатляющее. Не стоило ожидать ничего меньшего. И теперь все мои мысли снова заняты его членом.
Член.
Член.
Член.
Черт! Я опять вернулась к этому.
— Тебе нужно уйти.
— Нет. — Он опускается на колени и похлопывает себя по плечу. — Забрось ногу и подними платье.
Я должна бы бежать отсюда, как можно дальше, но моё дыхание сбивается, становится прерывистым. Этот мужчина совершенно не вписывается в мой привычный мир. В его действиях нет логики, но его властный тон заставляет меня дрожать.
Он хочет меня.
И я хочу его.
Но не могу отделаться от мысли, что дело не только в этом. Он ведёт себя не так, как обычно. Что-то его тревожит. И я хочу стать для него тем самым отвлечением.
Но мне нужно точно понять, во что я ввязываюсь, когда дело касается Доусона.
ГЛАВА 12
Доусон
— Встань, — говорит она, покачав головой и отступая назад. — Пожалуйста, встань и оденься.
— Не могу сказать, что меня раньше отвергали женщины, — отвечаю, вставая, но не спешу застёгивать рубашку или отпускать ремень. Я не знаю почему, но после того, как разослал запросы и поговорил с множеством людей после разговора с Крю, я пришёл сюда. К ней.
И я этого не понимаю. Но впервые за долгое время я действую импульсивно — как с татуировкой — и каждый раз это связано с ней. Мне нужно избавиться от этой одержимости.
— Я тебя не отвергаю, — говорит она, обняв себя руками. Я знаю, что она хочет этого так же сильно, как и я. Я вижу все признаки. — Но я не хочу делать это здесь.
— Значит, ты предпочла бы пойти в отель?
— Почему у тебя контракт с той женщиной? — спрашивает она, опустив руки на талию. Неуверенно. Я полагаю, мало кто замечает в этой уверенной, красивой женщине неуверенность.
— У меня контракты со всеми, с кем я сплю. Почти каждый в моей жизни связан со мной каким-то договором.
— Даже семья? — поднимает она бровь.
— Да, даже семья, — я стараюсь скрыть тот резкий тон, который неизменно появляется, когда речь заходит о моей ебаной семейке. Он всегда звучит слишком грубо.
— Почему?
Я не понимаю, почему её это волнует или зачем ей это знать. Я редко говорю об этом, и уж точно никогда не вдаюсь в подробности. Но, будучи дочерью Риччи, она должна понимать эту часть.
— Потому что все чего-то хотят от меня. И если я могу предотвратить это, я сделаю всё, что в моих силах.
Я предполагаю, что её отец смотрит на жизнь точно так же. Пусть у нас разные бизнесы, но результат один и тот же. Мужчины вроде нас остаются на вершине не просто так — ведь нарушить контракт равносильно смертному приговору.
Она кивает, поняв мои слова, и проходит мимо. Её взгляд прикован к моему животу, и часть меня жаждет, чтобы она провела ногтями по моей коже, просто чтобы дать мне что-то… физическое. Я никогда не был в ситуации, когда мне отказывали в прикосновениях. Наоборот, слишком многие касались того, что не имели права трогать.