— Просто рабочие дела.
— Тебе стоит быть конкретнее, потому что когда мой отец говорит «рабочие дела», это может значить, что он участвовал в перестрелке.
— Сомневаюсь, что в эти дни он делает это сам, — говорит он, явно отвлекаясь.
— Доусон, — нетерпеливо говорю я. Он тяжело вздыхает и облизывает губы. Что-то явно его беспокоит. — Ты можешь мне рассказать обо всём.
— Этим уже занимаются. Я хочу эгоистично насладиться этим вечером с тобой. Пожалуйста.
Меня сразу же разоружает это «пожалуйста». Я хочу настаивать, но его мысли явно в смятении. Если я смогу отвлечь его, дать ему немного покоя, то с удовольствием возьму на себя эту роль.
Он наливает нам по бокалу вина и вдыхает аромат пиццы.
— Пахнет потрясающе.
Я не могу не улыбнуться, всегда приятно, когда кто-то ценит мою еду. Особенно Доусон.
— Я кое-что сделала сегодня, — говорю я с озорной улыбкой. Его собственная улыбка медленно и игриво появляется на лице, хотя он пока не знает, что именно я сделала. — Но это секрет.
— Обожаю хранить твои грязные маленькие секреты, — шутит он.
— Я сделала тату.
Его брови поднимаются.
— Пиздец, Хани! Если твой отец и раньше считал, что я на тебя плохо влияю, теперь он точно так подумает.
— Поэтому это наш маленький секрет. — Я прижимаю палец к его губам, и он прикусывает его кончик.
— Ладно, покажи.
— Тебе придётся быть нежным, потому что место ещё болит. — Я поднимаю свободное, струящееся жёлтое платье. Его взгляд темнеет, когда он осознает, что на мне нет белья. — Я не могла надеть ничего, потому что оно находится там, где…
Он наклоняется и задерживает дыхание, разглядывая рисунок. Его большой палец осторожно проходит по краю татуировки.
— Ты сделала маленького медведя, — тихо говорит он.
Я внезапно опускаю платье, слишком смущённая.
— Ну, я подумала, раз уж ты набил мои губы у себя… там, то, может, и я могла бы сделать татуировку. Но также, если это между нами не сработает, я смогу удалить её лазером. В этом нет ничего серьёзного, и…
Он прерывает меня, хватая за подбородок и настойчиво притягивая к себе, завоёвывая мои губы своим поцелуем. Я тут же таю в его объятиях. Его поцелуй сначала мягкий, затем требовательный и собственнический. Его рука крепко держит мой подбородок, пока он меня целует, и я полностью отдаюсь ему.
Он поднимает меня, его руки на моей обнажённой коже, и сажает меня на кухонную стойку.
— Нет! — резко останавливаю его. — Мы не позволим пицце остыть. Сначала ужин.
Доусон недовольно зарывается лицом мне в обнаженное плечо, и я смеюсь, когда он его прикусывает. Он снова поднимает голову, встречая мой взгляд. Желание всё ещё горит в его глазах, но там есть что-то ещё, что я пока не могу до конца понять.
— Как думаешь, что бы сказал твой отец, если бы мы сообщили ему, что собираемся пожениться?
Я замираю от его вопроса. Я ведь даже не думала о браке после своего несостоявшегося брака с Крю. А это кажется слишком скорым разговором для нас с Доусоном, ведь мы только что решили быть… кем? Парой? Эксклюзивными?
— Ты просто хочешь, чтобы я подписала контракт, — закатываю глаза.
— Нет. Никаких брачных контрактов, никаких условий. Только ты и я.
Я поражена, потому что Доусон обожает контракты, и я не могу понять, серьёзен ли он или шутит. Доусон также знает, насколько важен для меня брак — для моей семьи и нашей фамилии.
После истории с Крю и Райей я не была уверена, что хочу выйти замуж. Но чем больше я думала об этом, тем яснее осознавала, что всё-таки этого хочу. Я никогда не планирую разводиться. Я не говорю, что развод — это грех. Некоторым людям необходимо развестись по разным причинам, и именно поэтому я намерена не спешить и тщательно выбирать своего постоянного партнёра. Я хочу быть уверенной, что мои инстинкты не подводят и что я выхожу замуж за правильного человека.
— Ты серьёзен? — спрашиваю я, отстраняясь от него.
— Я много об этом думал. Думал о тебе, — добавляет он. — Я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Когда я сказал, что не собираюсь тебя отпускать, я говорил это всерьёз. Единственный твой способ сбежать — это выстрелить в меня. Так что, рано или поздно, будь готова, потому что я задам тебе этот вопрос. Я попрошу тебя стать моей женой, Хани Риччи, потому что я буквально не вижу себя с кем-либо другим в этом мире, кроме тебя.
— Но… — Я качаю головой.
— Я знаю, что ты не уверена. Но к тому моменту, когда я попрошу тебя, ты не будешь сомневаться, — уверенно говорит Доусон.