— Ну что? Что? Сейчас ты назовешь меня мудаком и скажешь, что я ставлю под угрозу нашу дружбу? Ставлю девушку выше дома? — Я готов к этим аргументам. Готов защищаться от них. К чему я не готов, так это к…
— Мой отец умер. Прошлой зимой. Просто... упал замертво посреди ужина. Мама сказала, что это было похоже на комедийный скетч. Его голова отскочила от стола. Он чуть не приземлился в свой гребаный суп.
— Что?
Пакс почесывает подбородок.
— Тромбоэмболия легочной артерии. Они сказали, что это потому, что он все время летал. Сгусток крови образовался у него в ноге или типа того, оторвался и прошел по всему телу. Застрял в легких. Что-то пошло не так, и он просто… — Пакс щелкает пальцами. — Умер.
Отношения Пакса с родителями всегда были непростыми. Особенно с матерью. Мы все время подкалываем его по поводу нее, но только потому, что знаем, что он тайно заботится о ней. А его отец? Его отец редко всплывал в разговоре. А теперь... он мертв? Уже давно мертв, черт возьми!
— Прости, парень. Я не... не знаю, что сказать.
— Тебе не нужно ничего говорить. Он мертв. С этим ничего не поделаешь. Такова жизнь.
— Тогда зачем ты мне это рассказал? — Я все еще ошеломлен этим откровением.
— Я кое-что знаю о тебе. Ты кое-что знаешь обо мне. Мы квиты, Ловетт. Держи рот на замке и ничего не говори об этом Джейкоби. Я сделаю то же самое.
Парень направляется к лестнице и поднимается по ней, не говоря больше ни слова. Я смотрю, как Пакс уходит, и у меня стучит в висках. Он дал мне залог против него. Гребаный залог — информацию, которой он не хотел делиться. Я не об этом пытался сказать, и это было сделано не в духе перемен. Информация, которую тот мне дал, только заставила петли, которые мы все создали вокруг себя, еще туже затянуться вокруг наших шей. На секунду я подумал, что, возможно, время секретов прошло, и облегчение было огромным. Больше не надо прятаться. Больше никакой лжи. Больше не нужно беспокоиться о том, что может случиться, если я не буду осторожен. А теперь мне нужно перенести еще одну боль. Еще одна истина, которую можно использовать как оружие. Знание того, что отец Пакса умер, не заставило меня почувствовать себя лучше из-за того, что Пакс узнал мою тайну. Это заставило меня почувствовать себя еще хуже. И это доказало, насколько неправильной стала атмосфера в нашем доме.
ГЛАВА 31
КЭРРИ
Я получаю записку.
Но не раньше, чем копы прочесывают лес. Не раньше, чем теряю три ночи сна и наполовину схожу с ума, беспокоясь о ней. На лицевой стороне конверта обратный адрес — дешевый мотель в Лос-Анджелесе. На полупрозрачной тонкой бумаге петляющим почерком Мара говорит мне, что с ней все в порядке. Что ей просто нужно сменить обстановку. Что она устала от того, какой никчемной и жалкой была ее жизнь в Вульф-Холле, и что теперь, когда та свободна и живет по своим собственным правилам в Голливуде, она уже гораздо больше наслаждается собой.
Читаю записку, и меня переполняет такая ярость, что я комкаю бумагу, прежде чем понимаю, что копы захотят ее увидеть, и мне приходится разгладить ее.
Я оцепеневшая, когда Харкорт читает записку. Оцепеневшая, когда полиция приходит за ней. Оцепеневшая, когда директор вызывает всех на собрание и объявляет, что Мару не нашли, но мы знаем, что она в безопасности.
Это так типично для Мары. Она такая эгоистичная и эгоцентричная. Держу пари, драма самого эпического ирландского прощания всех времен пришлась ей по душе. Неужели она не думала, что копы вмешаются? Неужели не думала, что я буду волноваться, воображая все то, что могло с ней случиться? А ее родители? Ее бедные мама и папа обратились по местному телевидению с просьбой помочь найти их дочь. Ее мать выглядела убитой горем и бледной в свете студийных ламп. Думала ли Мара о том, что ее маленький трюк сделает с ее родителями, когда решила исчезнуть? Не думаю, что подруга думала о чем-то подобном.
Видите ли, Мара неплохой человек. Но она просто неосторожна. Бездумна. Последствия ее действий не приходят ей в голову, пока не становится слишком поздно, и ущерб уже нанесен. Пока она делает все, что хочет, Мара Бэнкрофт не обращает внимания на остальной мир и на то, как ее действия влияют на него.
Я получаю свой телефон от Харкорт. Пресли, которая была так расстроена исчезновением Мары, что не ела и не спала, забрала из Вульф-Холла до конца семестра ее чрезмерно заботливая мать. Жизнь неуверенно движется вперед. Единственная отсрочка от последствий отъезда Мары — это момент, когда я выключаю свет в своей спальне ночью и слышу мягкий скрип-щелчок открывающейся и закрывающейся в темноте двери моей спальни. Дэш приходит каждую ночь. Больше не требуется никаких разговоров или приглашений. Я знаю, что тот хочет прийти ко мне, а он знает, как сильно я в этом нуждаюсь. Дэшил мой якорь во время шторма. Единственная яркая точка света среди очень темной бури, уводящая меня от скал, оберегающая меня.