Пресли неуверенно смеется себе под нос, когда парни впереди оборачиваются и начинают хлопать, свистеть и подбадривать нас. Мара оживляется, так как нам всем троим аплодируют, но Пресли не знает, что с собой делать. Она опускает голову.
— Нет. Не прячься за волосами, девочка, — приказываю я. — Ты хладнокровная лисица. Каждый парень на этой вечеринке будет пялиться на тебя. Ты собираешься провести всю ночь, уставившись на свои туфли?
— Ты должна смотреть им прямо в глаза, — говорит Мара. — Покажи им, из чего ты сделана. Ты не можешь тратить такое потрясающее декольте на застенчивость, Прес.
— Твои сиськи сегодня выглядят великолепно, — подтверждаю я. — Даже я их заценила.
Мара ухмыляется.
— Пакс заметит тебя, как только ты войдешь в дверь. Поверь мне, так и будет. Что ты будешь делать, если он попытается ударить тебя по голове и затащить в свою пещеру? Так ведь поступают неандертальцы, верно?
— Он не неандерталец!
— Мне неприятно это говорить, но на этот раз мне придется согласиться с Марой. На самом деле он кажется не блещет умом.
Возмущенная Пресли стискивает челюсти, глядя вверх и вперед, румянец на ее щеках исчезает.
— На самом деле он очень умный. Он пишет. И любит фотографировать. Очень изобретателен. Держу пари, вы этого о нем не знали, не так ли?
— Откуда ты это все знаешь? — спрашивает Мара.
— Я… я просто… знаю.
— ПРЕС!
— Хорошо, ладно. Я просмотрела его заявления в колледж. У Харкорта есть их копии в шкафчике за столом в приемной. Она дала мне ключ, чтобы я кое-что добавила в свое досье, и, знаете ли, Чейз и Дэвис находятся рядом друг с другом. В алфавитном порядке. Я увидела его досье рядом со своим и ничего не могла с собой поделать. Мне даже не стыдно!
— Очень подло! Я одобряю, — говорит Мара. — Впрочем, хватит о Дэвисе.
Она тянет нас остановиться на вершине короткой мощеной дорожки, заставляя нас посмотреть вверх, дернув головой.
Мы прибыли в Бунт-Хаус.
Другие студенты Вульф-Холла обтекают нас, все направляются к главному входу в величественное здание, которое только что появилось из надвигающейся темноты перед нами. Это действительно красивый дом — уникальные углы, острые линии и так много стекла. Свет льется из многочисленных окон, отбрасывая тени в наступающую ночь. Внутри звучит громкая музыка, льющаяся из огромных открытых дверей.
Пресли крепче сжимает мою руку.
— Кто-нибудь из вас когда-нибудь был внутри? — спрашивает она.
Я качаю головой, удивляясь всей этой конструкции.
— А ты?
Мара только смеется.
— Конечно, была. Если думаете, что внешний вид впечатляет, просто подождите, пока не увидите внутреннюю часть. Там чертовски умопомрачительно.
Мара была права.
Дом принадлежит Рэну, но Ловетты так же богаты, как и Джейкоби, если не богаче. Дэш мог позволить себе купить такой дом, если бы захотел. Три раза. Всякий раз, когда мы проводили время вместе, это происходило либо в моей комнате, либо в обсерватории. Я никогда даже не думала о том, чтобы тусоваться с ним в Бунт-Хаусе — не в присутствии Пакса и Рэна — так что вся эта история с деньгами на самом деле не приходила мне в голову. До сих пор. Теперь это до боли очевидно, и я чувствую себя довольно глупо. Как я могла раньше не понять, что это будет проблемой?
Я родом из захолустного городка в Алабаме. Моя мать всегда еле сводила концы с концами. У Олдермена есть деньги, и их тоже много, но он уже и так много сделал для меня. Я не жду, что он устроит мою жизнь. Тот и так дает мне блестящее образование, а это гораздо больше, чем то, что я могла бы получить, если бы осталась в Гроув-Хилле. Надеюсь, мои оценки будут достаточно хорошими, чтобы я могла поступить в какой-нибудь колледж на стипендию. Олдермен будет спорить и захочет, чтобы я поступила в университет Лиги Плюща, но я не могу позволить ему тратить на меня такие деньги. Стипендия поможет мне попасть в отличный колледж, но Дэш? Дэш вернется в Великобританию, чтобы учиться в Оксфорде. И как только парень окажется там, среди множества красивых, богатых английских девушек, которые тоже будут происходить из благородного рода, как и он сам, будет только вопросом времени, прежде чем он влюбится в одну из них.
Я останусь лишь отдаленным воспоминанием о том единственном случае, когда он отправился в трущобы в Нью-Гэмпшире.
Все это поражает меня, когда я вхожу в фойе дома.
— Срань господня, — выдыхает Прес. — Какого черта? Этот дом похож на отель.