Никто не хотел сдаваться и в какой-то момент она изловчилась и лезвие прошлось по его левой руке. По белой ткани рубашки расползалось красное пятно крови, он застонал от боли и пытался приложить ладонь к ране. От увиденного Полина пришла в ужас, она крикнула и было хотела подбежать к нему, но он грубо и резко приказал убегать отсюда, опасаясь за её жизнь.
Где-то со стороны до неё донёсся голос князя Дорогина и испугавшись встречи с ним, хотя в том не было её вины, но всё же решила послушаться Никиту и побежала к чёрному ходу. Оглядываясь она пробиралась тихо и осторожно, единственное она боялась преследования этой безумной женщины.
Элен, увидев как Полина убегает и зная, что камень при ней решила бросить Никиту и метнулась вслед за ней. Она чего бы то не стало хотела вернуть алмаз и уже ничто не могло её остановить. Злоба смешанная с ненавистью, опасная и неконтролируемая смесь способная истребить города, не говоря уж об одном человеке.
Глава 62
Полина гонимая страхом, бежала без оглядки. Страшный и ненавистный взгляд Элен стоял перед глазами, они хотела скрыться и затеряться где-то, понимая что та не перестанет преследовать. Она погналась за ней, позади, Полина слышала её шаги и оттого приходила в ужас. После того, что она сделала с Никитой, сомнений быть не могло, она расправится с ней не зная жалости.
Уже на улице Полли устремились в конюшню, дабы на лошади покинуть имение. Она затравленно озиралась по сторонам и пыталась заметить женщину в чёрном, но на её счастье она видимо потеряла след. Выбрав коня, Полина нашла конюха и просила как можно быстрее подготовить его для верховой езды. Здесь она чувствовала безопасность, ведь при других людях, та не стала бы размахивать ножом.
Томясь в нетерпении, казалось слуга слишком медленно управляется с лошадью, Полина ходила из стороны в сторону, не в силах найти покой. Она опустила руку в карман и ахнула, ведь камень оказался при ней. Там в пылу жарких выяснений, она машинально положила его к себе, когда появился Никита. Теперича стало понятно, женщина в чёрном не перестанет преследовать, а ещё в доме появился князь и страшно было представить что подумает тот, увидев Никиту у себя в имении. Он ранен, но судя по всему она лишь задела лезвием и нужно только обработать рану и забинтовать. «Боже, - шептала она, - помоги ему, смилуйся над ним и смягчи сердце князя, дабы тот ничего не предпринял против него.»
В своих мыслях она не сразу услышал как конюх уже подготовил коня и тот ждал на улице. Полина быстро оказалась верхом и поблагодарив слугу направила лошадь с другой стороны, дабы не дай Бог не встретится с князем. Она не могла видеть, что недалеко за ней наблюдают чёрные глаза и точно хищник готовый растерзать свою жертву, ненавистно провожают вдаль.
Полина галопом погнала коня, стараясь как можно быстрее отделиться от поместья. Ветер бил в раскрасневшееся лицо, разметав длинные каштановые пряди по спине и они в такт подпрягали и золотились на солнце. Она потеряла почти все шпильки, что держали пучок и теперича свободно струились позади. Дабы не загнать лошадь, Полина сбавила ход, пустив животное более спокойным аллюром. Чувствуя свободу, она дышала спокойно и уверенно, хотелось кричать, спуститься на землю и бегом пробежаться по пшеничному полю, что ковром стелилось впереди. Не долго думая, Полина решила отправится к Устинье, более близких людей у неё в жизни уже не осталось.
Когда солнце коснулось верхушек елей и вечер вступал в свои права, Полина въехала в знакомую деревню. Совсем недавно она уже здесь побывала и было несложно найти ту самую избу. Привязав уставшего коня, Полли поспешила к двери Устинье, но на её беду та была припёрта палкой, что значило ‐ хозяйка ушла из дома. Она разочарованно вздохнула, принялась оглядываться в попытке найти ее след, но ничего е заметила и решила ждать. Полина уселась на траву перед избой и уронив голову в ладони вспоминала пережитое, перебирая события точно открытую книгу. Будущее казалось неясным, непонятным, точно на пути резко опустился туман мешая видеть дорогу, заставляя остановиться и ждать.
- Ты, - раздался голос Устиньи.
Запустив пальцы в волосы Полина подняла на неё лицо, всматриваясь в удивлённое лицо женщины. Она быстро вскочила на ноги и вздохнула, зная что здесь она нежеланный гость.
- Извини, что опять беспокою, токмо идти мне нынче не куда, - произнесла Полина, поправляя непослушные волосы.
Устинья сняла с головы платок и обтёрла им взмокшее от жары лицо. Она немного изменилась, как заметила Полли, волосы почти все побелели, ходит она теперича опираясь на палку, походка её тяжёлая и неспешная. Женщина подошла ближе заглядывая маленькими глазами в синие очи Полины, точно пыталась найти в них скрытый смысл происходящего.
- Как поживала то ты? – Неожиданно спросила она с той самой добротой, которую уже позабыла Полина. – Видно не сахарно было?
- Истина, Устиньюшка, - произнесла она, кусая губы, язык так и чесаться о главном спросить. – Всё я потеряла, ничего не осталось. Голову вот негде преклонить.
- Ты прости меня, горемышная, - вымученно сказала она, лицо её приняло страдальческий вид, - я во многом виноватая, нет мне грешнице прощения.
- Что ты милая, - не выдержав Полли бросилась её обнимать, прижимая исхудавшее тело женщины. – Не в чём не виню, во всем прощаю, ты токмо поведай мне о девочке моей, более не спрошу.
- Святой Боже, каждый день прошу прошения у тебя, да видимо сам Господь прислал тебя ко мне дабы перед смертию покаяться мне, - она плакала обнимая Полину, а та целовала её макушку и прижимала к себе сильнее, показывая как не держит она зла за содеянное.
- Говори, Устиньюшка, говори милая, - просила Полли, а слезы так и покатились по ланитам.
- Ангелочек твой живенький народился, да вот княгиня задумала отнять его, - плача говорила Устинья. – Приказала она мне с ней идти, сразу после того как приняла я девочку, не успела даже тельце обмыть.
- Куда, куда же? – Она взяла за плечи женщину и глядя в заплаканное лицо той, ждала самого главного.
- На пустырь, в деревню отвезли и положила я свёрток на траву возле ручья, молилась чтоб пошла живая душа, да взяла дитя, нашла, не позволила погибнуть, - говорила та, облизывать горячими слезами, не в силах взглянуть на Полину.
- Как же ты могла? – Не выдержала Полина, она резко отошла от убитой виной Устинье и зажав виски между ладоней с отвращением смотрела на неё. – Почему не рассказала сразу? Почему сбежала без следа?
- Ах, девонька, - причитала та, - княгиня угрожала мне, тюрьмой негодница грозила.
- За что? Ты же ничего не сделала?
- Да есть грех за мной, - опираясь на палку дрожащей рукой продолжала она, - в молодости бегал за мной лакей, да в чулане меня и зажал бесстыжий, а я с испугу то и ударила его что есть сил, он и помер треклятый. Граф по просьбе сестры меня спас, не отправил на виселицу за убийство. Марья Григорьевна этим мне пригрозила, мол расскажет исправнику и конец мне. Испужалась я Полюшка, сделала все как та велела, сразу меня из дому погнала, дабы ненароком с тобою не встретилась.
Полина задыхалась от слез, казалось воздуха было настолько мало, что осталось на пару вдохов. От столь чудовищной и циничной истории хотелось кричать, хотелось вырвать пережитые страницы из жизни и вернуться в то время. Сквозь затуманенное сознание Полина видела раскаяние Устиньи, её надрывный плач и причитания, от того душа металась раненой птицей, а сама она еле стояла на ногах.
- Прости меня грешницу, - осипшим голосом просила та, смотря на Полину распухшими от слёз глазами.