Полина опустилась на мокрую от росы траву и глотала воздух как ей казалось пропитанный горечью, вперемешку со слезами, которые невозможно выплакать до конца.
- Прости, - раздался её голос.
Палка Устиньи упала, а сама она рухнула коленями на землю и сложив руки ладонями, как при молитве стояла аккурат перед бледной, точно призрак Полиной. Она молила и кричала о прощении, взывала хоть немного понять её, хотя когда отнимают самое ценное вряд ли можно вымолить прощение и сколько бы не прошло лет рана не зарастёт. Время способно затупить боль, на лекарем оно никогда не будет.
- Заклинаю, Полюшка, прости ты меня, - без конца повторяла Устинья.
Полина смотрела на неё и пыталась понять есть ли предел человеческой подлости, а когда вспоминала её рассказ осознавала что его просто не существует. Она подошла к женщине, стоящей на коленях и подняла её лицо, вглядываясь в щелки глаз, долго смотрела на неё, трогала морщинистую кожу.
- А нужно ли тебе моё прощение? – Прошептала Полли.
- Лучше умертви, ежели не прощаешь, - отозвалась та.
Сумерки спустились, тень смешалась с отголосками света, а возле покосившейся избы ещё долго разносился плач.