- Помогите мне тётя, - молитвенно сложив руки просила Стефания, - не судите, не обвиняйте.
- То, что ты сделала выше допустимых правил, - произнесла та, строго взирая на заплаканную и измученную племянницу.
- Но что я могла? Моя дочь умерла, я нашла Катюшу и взяла её себе, разве это не по-божески? – Протестовала она, продолжая взглядом вымаливать прощение.
- Дело не том, - фыркнула княгиня, - ты сказала, мол ребёнок твой и этого управляющего, и сделала это дабы обучиться с этим негодником.
- Не называйте его так, прошу вас, - парировала Стефания. – Я люблю его и ни о чём не жалею.
- Я не устану повторять, ты могла бы жить в роскоши, не в чём не отказывать себе, а ты втоптала в грязь наше имя, от него ничего не оставалось, - упрекала Марья Григорьевна.
- Не имеете ли вы ввиду графа Дорогина?
- Может и имею, он то получше этого голодранца, - заявила княгиня.
Стефания смотрела на неё красными глазами, полными жалости, ей хотелось понимания, она искала поддержку, а получила обвинения. Она не о чем не сожалела, несмотря на теперешнее положение, хуже поступила тётя и отец, которые буквально выбросили новорождённого на улицу.
- А вы, вы сделали намного хуже, - наступала она, - вы хотели избавиться от ребёнка Полины, но она вернулась, какая ирония.
- Это тебя не касается, - рявкнула та, - бастард не мог наследовать нашу фамилию.
- Этот бастард, - осмелела Стефания, - появился в вашей жизни и вы как мне помнится, обожаете его.
- Будь жив Александр, он бы не допустил подобного.
Стефания решила ретироваться, сей разговор не привёл к желаемому и в слезах она выбежала из спальни. В поисках спасения она побежала к Катюше, ей необходимо было на неё посмотреть. Девочка тихо спала в кровати и от её ангельского вида, у Стеши брызнули сильнее слёзы. Стараясь не разбудить её она закрыла рот ладонью и некоторое время смотрела на неё.
Прошло два дня и обстановка в доме улучшилась. Княгиня помирилась с племянницей и решила более не обвинять, а поддержать и тем паче она искренне любила Катюшу. Вечерами они часто сидели в вестибюле и играли с девочкой, а в её отсутствие разговаривали и строили планы на будущее. Марья Григорьевна, намеревалась с началом сезона поехать в столицу и немного развеяться, но Стефания отказывалась, не желая оставлять Никиту. И та, вновь и вновь пыталась её убедить, но племянница оставалась непоколебима.
В один из таких вечеров они уединились за книгой. Стефания читала тёте сборник Карамзина и неспешно перелистывала потемневшие страницы. В удобном кресле, Марья Григорьевна попивала чай и любовалась племянницей, в ней она видела отдушину и не за что не хотела вести войду.
- Знаешь дорогая, - вздохнула та. – Не смотря на то что Катюша тебе и не дочь, я люблю её.
- Знаю тётя, - улыбнулась Стефания, - вы всегда были с ней добры.
- Я может и делала в жизни ошибки, но с этим не пропадала. Как считаешь?
- Вы чудо, - Стефания поднялась и обняла сидящую в кресле Марью Григорьевну, - хоть Катюша и дочь этой Полины, но я никогда не отдам её, потому что она моя и только, никто о том не узнает.
- Да милая, я могила, - поцеловала она её.
Никто не заметил в дверях несмелого слушателя в образе Никиты. Он слышал последние фразы и его обезумевшие глаза яростно пронзали княгиню и Стефанию.
Глава 74
Они продолжали обниматься, не замечая Никиту, затаившегося у дверного косяка. Стефания ещё рассуждала о любви к дочери и ненавистно говорила о Полине, к то время как княгиня вторила племяннице и соглашалась с ней.
- Так вот оно что, - не выдержав этой сцены перед ними появился Никита, - значит всё это правда.
Стефания открыла рот от удивления, испуганно хлопала глазами и теряла дар речи, не зная что сказать в оправдание.
- Стало быть вы обе учинили заговор против Полины, дабы отнять норовожлённого? – Вскипая от ярости и раздувая ноздри прочеканил он.
- Безумие, - начала княгиня, поднимаясь с места, - ты сошел с ума, ты всё не правильно понял.
- Вот как, - злорадно ухмыльнувшись, Никита не верил ни одному слову княгини. – Вы меня не запутаете, я знаю правду и не хочу жить во лжи.
- Никита, я люблю тебя, - Только и могла сказать Стефания, дрожа от страха, - я всё объясню.
- Конечно объяснишь токмо не здесь, - прогремел его стальной голос, - мы сейчас же уезжаем вместе с моей дочерью.
- Не говори так, - вспыхнула Стефания, уставившись на него безумными глаза, - этот моя дочь, наша дочь.
- Хватит врать, - отрезал он, а она вздрогнула от его грубости, - ли просто лицемерная обманщица.
- Не смей так выражаться, здесь приличный дом, - обрубила его прыть Марья Григорьевна.
- Приличный? – Хохотнул Никита, - там где крадут и обманывают, там где лицемерят и хотят выдать желаемое за обман, сей дом не может быть приличным.
- Как ты смеешь так с нами разговаривать? Хотя чему удивляться, ты же понятия не имеешь о приличиях, ты как был обслугой, им и остался.
- Может я и не имею должного образования, ваше сиятельство, - прочеканил он, яростно сверкая чёрными глазами, - но я бы никогда не украл младенца у матери, а это стало быть преступление. Вы преступница!
- Поди вон, - прикрикнула Марья Григорьевна выставив палец на дверь, - и чтобы я тебя не видела тебя рядом с моей семьёй, голодранец.
- Перестаньте, тётя, - бросилась к ней Стефания, положив ладони ей на плечи. – Прошу не говорите так.
- С большим удовольствием я покину ваш дом, только вместе со своей дочерью, - сказал Никита, - я жду на улице и не смей задерживаться.
Он быстро и резко поспешил, точно воздух был отравлен, а они проводили его глазами.
- Нужно собрать, Катюшу, - суетилась Стефания, не желая перечить Никите.
- Куда ты собралась? – Одёрнула её княгиня, удерживая за руку.
- Как это? Поеду со своим мужем, - негодовала она.
- Ты никуда не поедешь!
- С ума сошли, тётя? - Парировала Стеша, хлопая глазами полными протеста, - я не хочу терять мужа.
- Какого мужа? – Прошипела княгиня, её серые выцветшие глаза сверкнули яростью, - его ты уже потеряла, а ежели поедешь с ним, он заберет Катюшу и ты потеряешь дочь.
- Нет и нет, я не останусь без Никиты, - закачала она отчаянно головой.
- Глупая девка, - вспылила та, - после всего он не поверит тебе, он бросил тебя и будешь прозябать одна. Завтра же мы отбудем в столицу и на время останемся там.
- Я не поеду, я не могу, тогда он побежит к Полине, - дрожащими губами произнесла Стефания. – Я всё ему объясню, он поймёт, вот увидите.
Стефания дернула рукав и ускользнула за углом, оставляя княгиню в расстроенных чувствах. Та знала, что брак племяннице окончен, он держался на ребёнке, а теперича всему конец, и не быть ей счастливой с ним никогда.