- Где твоя трава? Ну та что сон нагоняет, - сказала Полина, отчего кухарка вскинула брови.
- Тама, - указала она на полку на уровне глаз.
- Сюда давай, - махнула она рукой.
- Зачем ето? Тяжёлая ты, нельзя тебя, голуба моя, - запротестовала та.
- Не мне, Устиньюшка, - Полина прикусила от напряжения губы. – Это графу!
Наскоро объяснила она свою задумку и под причитания кухарки приняла пучок жухлой травы. Наскоро она залила его кипятком, а настоявшись чай принял золотистый оттенок.
- Неси ему, Устиньюшка и будь что будет, - выдохнула Полли.
- Ох, не знамо что выйдет, - закачал та головой.
Пальцами Полина отбивала дробь по столешнице, представляя чем может обернуться сия затея.
Глава 24
Полина полдня просидела на кухне, а затем Устинья отвела её в людскую пока слуги были при деле. Она ждала, но сама не знала чего, не могла найти покой не телу, ни душе. Прислушиваясь к звукам из открытого окна, либо по ту сторону двери, Полли боялась расправы графа, хотя знала он с утра верхом отправился к исправнику. Нынче она чувствовала точно на её плечи положили камень и он давит и мучает своей тяжестью. Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, ноги слабели и душа разрывалась в клочья. « Не беспокойся малыш, - шептала она, положив руки на животе. – Я не дам тебя в обиду.»
Полина ходила меж лавок, что служили спальным местом и перебирала складки батистового платья цвета слоновой кости. Она не могла найти покоя рукам, они бродили по телу, застывали на груди, опускались к карманам и поднимались к голове. Наконец устав бродить по полу, Полина опустилась на край сундука и вздохнула, не зная куда теперича ей податься, после случившегося. Но что-то внутри неё кричало ей самой, что не всё потеряно и жизнь ещё предоставит шанс на счастье. И ежели с графом что-то да приключится в дороге от травок Устиньи, то это и станет спасением для неё.
Голоса переходящие на крики заставили Полли выскочить с места и она подбежала к окну. За кустами было не разглядеть что к чему, но она заметила движения крепостных, что выкрикивали имя хозяина и панику что творилось на улице.
Полина осторожно выглянула в тёмный коридор, что вёл к кухне и услышала шаги Устиньи. Она застыла возле двери, прижавшись к стене и подождала пока та не подойдёт.
- Беда, девонька, - всплеснула та руками, - его сиятельство на лошади разбилися.
- Он жив? – Без сожаления, но не без интереса спросила Полина.
- Жив то жив, токмо лекаря ждут, без чувств он, - обречённо сказала кухарка. – Не этого ли ты хотела?
- Именно, - кивнула она. – Вышло как нельзя кстати.
- Мы с тобою чуть графа не порешили, - вздохнула Устинья.
- Теперича он узнает каково страдать от боли.
Сказав это, Полли поспешила в хозяйку половину дома, дабы быть в курсе всего. Она чувствовала некую победу над ним, усмехаясь его немощности и не знала жалости к нему. Впервые она почувствовала свободу, такой какому не могла ощущать когда он держал её в железном кулаке.
- Где тебя носит? – Только увидев Полину набросилась на неё Марья Григорьевна. – Горе у нас, Александр с лошади упал…
- Мне жаль, - обронила она.
- Жаль? – Вскрикнула та. – Неблагодарная! Он тебя из нищеты вытащил, а ты даже не горюешь.
- А что вы хотели? – Осмелев заявила Полли, - он всячески меня унижал, оскорблял, мучал и дня не проходило без его пощёчин… Вы хотите, чтобы я изображала из себя убитую горем жену?
- Мерзавка, - прожигая взглядом бросила княгиня. – Александр оправится и выгонит тебя взашей.
- Ежели оправится, - вскинув подбородок заявила она.
Оставив ошеломлённую Марью Григорьевну, Полли поспешила наверх. Та проводила её ненавистным взглядом и рухнула на канапе без сил. Её точно выпили, племянница пропала без следа, пожар уничтожил все конюшни, половину лошадей так и не нашли, а теперича ещё и хозяин дома при смерти. Падение произошло недалеко от поместья, когда граф галопом гнал резвого коня, спешил, но так и не добрался до исправника. На дороге его сознание помутилось, руки ослабело и он рухнул с седла, точно пораженный стрелой. И хорошо что рядом проезжала телега и крестьяне доставили полуживого барина к воротам усадьбы.
- Что-нибудь надобно? – Спросил подошедший Никита.
- Дела на себя возьми, не знаю когда его сиятельство оправится, - глядя на него измученным взглядом просила Марья Григорьевна.
- Можете быть покойны, всё будет в лучшем виде, - заверил он.
- Спасибо, Никита, ежели бы не ты не знаю что было бы, - вздохнула княгиня.
- Доктор прибыли, - сообщила подошедшая служанка и сделав книксен упорхнула.
Княгиня поспешила к нему, в вскоре тот уже осматривал графа, что лежал без сознания перед ним. Он был бледен, а на голове кровоточила рана, казалось из него ушла жизнь и только несмелое дыхание вырывалось из груди.