- Вон, уходите прочь, - указала она пальцем слугам, что столпились в проёме и с интересом смотрели на хозяев.
После того как створки закрылись, княгиня со стеклянными глазами уставилась на пистолет, лежащий на ковре.
- Что это? Кто стрелял? – её глаза забегали в испуге.
- Я покончу с ней, иначе я паду её жертвой, она слишком опасна, - вторил граф, шагая к столу.
- Какой ужас, - скрестив на груди руки, произнесла княгиня. – Её нужно держать под замком, она способна на многое.
- Я сам решу сей вопрос, - отмахнулся он, плеснув к стакан коньяка и залпом его осушил.
- Она угрожала тебе, - причитала та. – Неблагодарная…
- Уже поздно, надобно спать, - сказал граф, обращаясь к сестре, что стояла поражённая содеянным.
- Да, братец, утро вечера мудренее, - произнесла она, кутаясь в шаль.
Они вышли вместе и направились по лестнице, каждый думая о своём, но все мысли сводились к Полине.
Глава 35
История со Стефанией не оборвалась и жизнь её не угасла в той реке. Когда она не помня себя от горя решила покончить с собой, ибо уже не видела света в своей судьбе, не верила и не знала как жить и что делать, направлялась всё дальше от берега и сломленная горем просила смерти. Но Бог распорядился иначе, поелику только проведение способно сотворить чудо, ведь как объяснить то, что в этой глуши оказался крестьянин, наблюдавший за ней неподалёку. Он затаился в густой траве, за молодыми берёзками, когда вязал веники для бани, а увидев девушку с интересом наблюдал за ней. Его любопытство росло и превратилась в страх, когда она уверенно заходила в воду, тогда он не думая бросился за ней, понимая что задумала девица.
Стефания ушла под воду с головой, а он что было сил бежал, дабы спасти заблудшую душу. Он едва успел, токмо она уже нахлебавшись воды, была без чувств. Тогда он осторожно положил её на берег и опустился к лицу Стеши, дабы понять жива ли она. Определив что девушка дышит он побежал за телегой, что оставил с другой стороны перелеска. Когда же Стефания оказалась на повозке, он решил отвести её к знакомой травнице, что жила в ближайшей деревни.
Они добрались до середины поля, где колосилась пшеница и спрыгнув с телеги, крестьянин подошёл к Стефании. Он боялся что она умрёт по дороге, уж больно та была слаба и бледна, но на его счастье девушка дышала. Тогда он перекинул ту через плечо и направился в лес, по тропинке, которая вела прямиком к избе пожилой целительнице. Когда он остановился у частокола, то наотмашь вытер пот со лба рукавом рубахи, подпоясанной кушаком и огляделся. Заметив у завалины хозяйку, что с интересом наблюдал за столь непривычной картиной, он облегчённо вздохнул и махнул рукой, подзывая ту.
- Кто ето? – Всплеснула та руками.
- Утопленница, - протянул тот. – Спасай ежели можно.
- Сюда, неси сюда, - скомандовала та, подбегая к низкой двери.
Она распахнула ту и пропустила крестьянина в избу. Там Стефанию уложили на сундук, застеленный овчинным полушубком и сукном, она прикрыв глаза лежала перед ними точно живая куколка.
Он рассказал о произошедшем, доложил всё как было, понимая плечами от неведения, но надеялся что девушка придёт в себя и вскорости отправится восвояси. Травница пообещала сделать всё возможное и отпустила крестьянина, уверяя что её настои поднимут и мёртвого.
После произошедшего прошло двое суток и ближе к вечеру когда солнце опустилось к матушкам деревьев Стефания открыла глаза. Всё это время, Анисья, так звали травницу не отходила от неё, всё кружилась и проверяла состояние той. Не раз она спасала деревенских от хвори разной, от неприятностей внезапных, да и утопленников хватало, особенно по весне да осени, когда на неокрепший лёд смелые ступали ногами. Но не разу не было такого, чтобы юную девушку вот так, оставляли без чувств. Всё думала она что кто-то по ней горюет, да плачет, ищет, да с тоски мается, но дело её спасти да на ноги поставить.
Стефания обречённо прошлась глазами по бревенчатым стенам, по закопчённому потолку, а когда остановилась на Анисье удивлённо округлила глаза. Не думала она жить, смерти просила и Бога молила о ней, жизнь не в радость, да и не могло её быть рядом с навязанным мужем. Дороги в поместье отца не было, а всё ли равно где смерть найти в чистом ли поле, или в воде студёной. Выбрала она скорую кончину – утонуть и дело с концом, не найти её потом в воде, а ежели суждено то и так тому и быть – земле придадут. Не поняла она где находится, токмо слышала, что тот свет иначе выглядит, да и себя она живой ощущала. Дышала, только тело ломило, выкручивало её наизнанку, тошнота подступила комом к горлу, Стефания приподнялась немного, продолжая осматривать скудную обстановку.