— И ты больше не изменял маме? — с недоверием спросил Мирон.
— Нет, — Открыто улыбнулся Степан. — Зачем? Если Лена давала мне все. Она стала мне лучшим другом, женой, любовницей. Если бы тогда мы сумели найти общие точки соприкосновения, решали бы проблемы вместе, прислушивались к мнению другого человека — Таня никогда бы не смогла вмешаться в наши отношения.
— Ловко ты подвел итог, — Усмехнулся Мирон. — Вот только, как мне кажется, маме нелегко было простить тебя и жить рядом с тобой после такого предательства.
— Да, — Признал правоту слов сына Степан. — Но вот уже два дня твоя мама вновь вспоминает мою измену, ночами не спит.
— Вот черт! — выругался Данилов младший. — Если бы я знал, ничего бы ей не рассказывал. Мне не хотелось огорчать маму.
— Мы знаем это, сынок. Что ты намерен делать дальше? — участливо спросил Степан. Он и сам две последние ночи толком не спал, старые воспоминания и боль, терзавшая Лену, не давала ему покоя.
— Я не знаю. Варя преследует меня, вешается мне на шею, пытается сделать меня отцом своего ребенка. А я не уверен, что он мой. Зная Симонову, я более чем уверен — она врет. Да и не нужен мне этот ребенок. И Симонова не нужна.
— Любишь Снежану? — с пониманием спросил Степан.
— Да, — Признался Мирон, лицо его стало печальным. — Но она не хочет меня видеть. А я все время вспоминаю, как она кричала и плакала, когда узнала обо всем — и мне хочется в ярости крушить все вокруг.
— Вам нужно время. — Степан похлопал сына по руке. — Чтобы все эмоции улеглись. Только тогда вы сможете со Снежкой нормально поговорить — не обвиняя, и не упрекая друг друга.
Мирон тяжело вздохнул, он не был уверен, что Снежана вообще когда-нибудь захочет говорить с ним.
— И обязательно расскажи все Максиму, — Посоветовал Степан сыну. — Если это сделает кто-то другой, ему будет гораздо тяжелее.
— Поговорю, — Кивнул головой Мирон. — Спасибо тебе за этот разговор.
— Да не за что, — Дернул плечом Степан. — Давно надо было обо всем рассказать тебе, может, и не было бы всего этого…. — Данилов старший намекал на то, что возможно, зная все обстоятельства, Мирон бы поостерегся впускать в квартиру в тот роковой вечер Варю.
— У каждого свой путь, отец, — Вымученно улыбнулся Мирон. — Скажи, а ты больше никогда не виделся с той женщиной?
Степан Петрович посуровел.
— Лет пять назад столкнулся с ней в городе — она видимо, приезжала сюда к кому-то, а быть может, и живет здесь — я не в курсе.
— И как все прошло?
— Да никак, прошли мимо, будто никогда и не были знакомы, — Развел руками мужчина. — Не думаешь же ты, что мне было о чем говорить с ней?
— Даже не знаю. — Мирон был растерян, разговор с отцом на многое заставил посмотреть иначе. Ему требовалось время — все обдумать, а потом принимать решение.
— Ладно, мне пора. — Степан покинул кафе, оставив сына в одиночестве. Ничего, ему полезно подумать, проанализировать то, что стало известно. Может, и придет к какому-нибудь решению.
Снежане с утра вновь было плохо. Сильная тошнота и головокружение не давали даже выпить кофе. Девушка вдруг поняла, что не ела уже два дня и ей этого не хотелось. В принципе, она не ощущала дискомфорта от отсутствия аппетита, если бы еще не было сильной боли в животе, вообще было бы прекрасно.
Снежана готовилась к поездке — с собой она решила взять минимум вещей, не до нарядов ей сейчас. Ей не терпелось уехать из города, может там, вдали от дома, станет легче.
Вадим вошел в подъезд сестры — он явился с неожиданным визитом. Мужчина не мог себе объяснить причину внутреннего беспокойства, но решил лично встретиться с сестрой. Если у Снежки все в порядке, тогда Вадим поедет к матери. Интуиция редко подводила Зимина.
Нажав на звонок, Вадим прислушивался к тишине за дверью. Через несколько секунд мужчина услышал шаги. Открылась дверь и появившаяся на пороге сестра невольно подтвердила догадки Вадима — у Снежки все-таки появились проблемы.
— Снежа? — отодвинув сестру, Вадим вошел в квартиру. — Ты заболела? — мужчина внимательно вглядывался в лицо сестры.
— Проходи, — Запоздало предложила девушка. — Нет, я не болею, — Ответила она брату, видя беспокойства Вадима. Не ожидала она увидеть Вадима, потому и растерялась.