— Мама сказала, что чайник у тебя там есть, и ты даже умеешь набирать в него воду. — раздался голос брата со стороны входу.
Вот она, забота в чистом виде!
— Родина тебе этого не забудет. — обернулась и взглянула на Митю, понимая, что даже по этому маленькому домашнему монстру я успела соскучиться, однако братик сумел быстро реабилитироваться, выстрелив в меня из игрушечного пистолета, после чего с оглушительным криком скрылся в коридоре, видимо, побежал расстреливать персонал.
Кстати, на месте папы я бы повесила на кухне предупреждающую табличку, которая вспыхивала красным и оповещалаповара и управляющего о приближении Мити. Например, минуты за две. Так бы они могли успевать спрятаться в укрытие, а отец был избавился от надобности подбирать новый персонал каждые пару месяцев.
Спустя несколько минут в комнату заглянула мама, к этому времени я уже успела собрать сумку с вещами, которые должны были заменить испорченные.
— Ты тут хоть не плачешь? — с иронией поинтересовалась родительница.
— Размышляю, как лучше повеситься. На дизайнерском шарфике или символично на папином галстуке.
— Вообще, как твоя мать, я не должна отвечать на подобные вопросы, но шарфик будет смотреться лучше. Да и отца лучше не злить… Ты же знаешь, что галстуки занимают второе по важности место в его жизни после холодильников.
Мама подошла вплотную и обняла меня за плечи, она тоже скучала, я чувствовала.
— Пойдем в столовую?
Я кивнула, но потом вспомнила о главной цели визита и едва успела перехватить ладонь родительницы на выходе из комнаты.
Чувствуя себя шпионом из какого-нибудь блокбастера, выглянула в коридор, проверила все ли чисто, а потом захлопнула дверь, подперев ее спиной.
Не знаю, то ли актриса из меня вышла не очень, то ли впечатление на маму представление не особо сильное произвело, так или иначе, она смотрела на меня таким же взглядом, как и Катерина Максимовна днем раньше.
— Мам, тут такое дело… Ты не в курсе, папа все это серьезно, или моя самостоятельная жизнь — это больше театральная постановка?
— Вот ты значит какая, в корыстных целях меня использовать решила. — с укором проговорила мама, однако улыбку все же спрятать не смогла. — Регина, ты же знаешь, я в понимании Вити — слабое звено, он скорей Саратовским холодильникам правду насчет тебя расскажет, чем мне.
В принципе, примерно такого ответа я и ожидала, однако сдержать разочарованный вздох не смогла.
— Как там, кстати, Саратовские холодильники?
— О-о-о… Думаю, ты сегодня еще не раз про них услышишь.
Мама как в воду глядела! К тому времени, как подали десерт, я уже успела возненавидеть чертовы холодильники и весь Саратовский филиал в целом. Попытаться выведать что-то у отца можно было лишь при определенном удачном стечении обстоятельств, но каждый раз, когда эти обстоятельства так стекались, раздавался звонок его мобильного.
К концу вечера я окончательно расстроилась, односложно отвечала на вопросы относительно моей новой жизни, даже не задумываясь над тем, что папа мог расценить подобное поведение как слабость и еще сильнее все усложнить. Например, переселить в съемную комнату в квартире, остальную часть которой арендовали цыгане. А что, я была вполне уверена в том, что отец мог придумать нечто подобное.
А потом, когда мое отчаяние уже было готово достичь пика, произошло чудо, папа собственнолично решил проводить меня до машины, даже сумку пообещал помочь донести.
Попрощавшись с братом и мамой, я вышла на улицу и вдохнула прохладный вечерний воздух.
— Осень в этом году наступила рано. — проговорил папа, зашагавший рядом.
— Ровно по календарю. — я пожала плечами, параллельно думая, как бы перевести разговор в нужное русло. Путь до ворот был слишком коротким, чтобы оттягивать волнующий вопрос, а я все никак не могла решиться, однако и тут вселенная была благосклонна, папа сам выбрал нужную тему.
— Я уж думал, что ты прибежишь домой еще в понедельник.
— Ты меня недооцениваешь. — улыбнулась в ответ.
— Нравится самостоятельность?
— Вполне. Только иногда мне кажется, что это не совсем и самостоятельность…
Папа замедлился, и тут я поняла, что попала в точку, поэтому с энтузиазмом продолжила мысль.
— Признайся честно, присматриваешь ведь и помогаешь. — я потянула отца за рукав пиджака, уставившись на него глазами кота из «Шрека».
Ну давай же, папа, этот способ еще никогда не подводил!
— Ну-у-у… — медленно протянул он, а я в душе просияла!
— Я вполне могу справится самостоятельно, больше не надо мне помогать, хорошо? Я же должна доказать, что чего-то стою! — поучительным тоном вещала я, надеясь, что моя улыбка не была до неприличия широкой.
Никакой мести! Никакого больше страха перед Ионовым!
— Хорошо. — быстро согласился отец. — Просто… Я же не зверь какой-то.
Мне показалось, или морозильный барон испытал сейчас нечто очень похожее на муки совести.
— Я знаю, папочка. — чмокнув его в щеку уже перед самой машиной, пролепетала я. — Люблю тебя!
Услышав его короткое «И я тебя!» нырнула в салон и с довольнейшим писком откинулась на спинку сидения.
Да! Да! Да!
— Только не говори, что за ужином вы решили попробовать что-то потяжелей алкоголя. — подал голос Сергей Валентинович, когда мы выехали на трассу.
— Неа! Кажется, я только что начала получать удовольствие от самостоятельной жизни, представьте! — с улыбкой проговорила я, хотелось обниматься, целоваться и вообще дарить этому миру радость!
— Регинк, ты точно никаких подозрительных таблеточек за последние пару часов не ела? — с сомнением спросил охранник.
— Неа! — замотала головой, а потом рассмеялась, чувствуя, что теперь у меня точно все получится.
После разговора с отцом мне стало значительно легче. Словно камень с души упал, честное слово! Сразу же появилось столько сил, желания стараться, становиться лучше!
Воскресенье я решила посвятить уборке, все же родители собирались навестить меня на следующей неделе, а мое жилище больше напоминало склад, нежели место, где можно было с комфортом провести свободное время.
Воспользовавшись тем, что папа улетел со срочной внеплановой проверкой во Владивосток и пока что не может слишком тщательно контролировать мою жизнь, позвонила маме и попросила собрать некоторые вещи из моей комнаты.
Родительница возражать не стала, не зря все же отец считал ее слабым звеном, и вот я уже держала в руках два увесистых пакета, врученных мне Сергеем Валентиновичем. Плед, декоративные подушки, рамки с фотографиями, свечки и еще несколько мелочей, которые были призваны сделать мою квартиру более пригодной для существования.
Однако мужчина не ограничился лишь моими вещами, попросив не закрывать дверь, он пообещал вскоре вернуться и поспешил к лифту, заставив задуматься.
Через несколько минут, когда Сергей Валентинович вернулся, держа в руках внушительных размеров коробку и предмет, слишком напоминающий по форме картину, задумчивость переросла в недоумение.
— Это что? — поинтересовалась, когда охранник сложил все это добро к моим ногам.
— Подарки с прошлого съезда родственников. — хмыкнул мужчина. — То, что должно облегчить твою самостоятельную жизнь.
Еще раз взглянув на дары, с сомнением выгнула бровь:
— Что-то мне страшновато это открывать.
— Постоять за спиной с битой? Ну… На всякий случай. — пришел на помощь Сергей Валентинович.
— Думаете, Вологда все же подарила аллигатора?
— Не влез бы… — покачав головой, утешил охранник.
— Тогда обойдемся без биты, но за заботу благодарю.
— Обращайся, Регинк.
Сергей Валентинович провел у меня еще около получаса, после чего уехал на работу, а я принялась за уборку. Квартирка действительно стала выглядеть гораздо более уютной, в ней даже появились какие-то домашние нотки, но коробка и лежащий на ней в меру плоский прямоугольник в подарочной бумаге портили весь пейзаж.