Я не мог рисковать.
— Ничего, — сказал я, наконец. — Просто Рейчел есть Рейчел.
Он медленно и явно скептически кивнул. — Не испорть все это для меня, Зейн, — предупредил он, указывая на меня пальцем.
Я кивнул, может быть слишком поспешно, и он отвернулся, и вернулся в свой кабинет.
Я медленно вздохнул. Если или точнее когда мой отец узнает, что я пошел в GTX без него, он придет в ярость. Превратит всю мою оставшуюся жизнь в ад.
То есть, другими словами, он станет презирать меня чуть больше, чем обычно.
Это стоит того.
Глава 29 (Ариана)
Доктор Джейкобс громко вздохнул, когда увидел, что я сижу на краю кровати, до сих пор не переодевшись в свою униформу.
Я была уверена, что прошли часы с момента визита Марка Такера. Пару часов назад свет стал ярче — дневная установка, так что сейчас, скорее всего, было утро воскресенья. Я не шевелилась, только притянула колени к груди, чтобы побороть холод, который вырабатывала система кондиционирования, работающая на полную мощность.
— 107, пока я ценю твою решимость, которая послужит тебе во благо в будущем… — начал Джейкобс.
— Вы говорили правду? — спросила я, хриплым голосом из-за переутомления и недостатка сна. Я ждала его, чтобы спросить об этом. — То, что вы сказали Марку, я имею в виду. О моей иммунной системе и о возможном спасении жизней людей, которые больны. — Я была не в состоянии отключить мысли кружившие в моем голове.
Доктор Джейкобс остановился и закрыл рот, со слышимым щелчком. Затем он вынужденно рассмеялся. — Я полагаю, что не стоит удивляться тому, что ему удалось проскользнуть сюда и поговорить с тобой.
Я ждала.
Он склони голову набок, глядя на меня.
— Какое значение это имеет для тебя?
Ох, нет. Я не попадусь на это.
— Это правда? — упорствовала я, в груди потяжелело.
— Я всегда был честен с тобой.
— Только были не особо конкретны, — выпалила я. Это всегда была его лазейка. Я не забыла, с кем имею дело.
Он проигнорировал мой выпад. — … так что, да, исследования выглядят многообещающе. Но нам нужны денежные средства от военных, для того, чтобы продолжить исследования, и для этого, мы должны выиграть испытания. Испытания, к которым ты еще не квалифицирована.
Я даже не хотела знать, что значит быть "квалифицированной".
Дрожа, я подтянула колени поближе. Если он говорил правду об исследованиях, тогда, неожиданно все, чего я хотела, показалось мне таким маленьким и незначительным. Кто я такая, чтобы ставить свои мечты и желания превыше тех, кто пытается выжить?
— Но, 107, для тебя самое главное, это принятие того, кем ты являешься, чтобы возродить свой потенциал. Ты чудо человеческой изобретательности и научного прогресса. — Он показался слишком довольным собой.
Отвратительно.
— Тебя не создавали для средней школы, свиданий и футбольных игр, — сказал он с презрением.
Мой мозг мгновенно воспроизвел те яркие моменты в машине Зейна, и мое лицо вспыхнуло, и залилось румянцем. Сколько именно видели GTX?
— Ты предназначена для гораздо большего, — продолжил Джейкобс. — Использовать новые навыки, убивать врагов, спасать жизни. Вот кто ты.
Я встала и подошла ближе к стеклянной стене.
— Вы имеете виду, кого-то, кто слепо следует приказам, прыгает по команде, того, кто держит поводок, и причиняет боль или убивает людей без сожаления, включая таких же гибридов, как и я? — спросила я. — Это то, что вы имеете в виду, правильно?
Его губы сжались.
— Марк слишком много говорит.
— Тогда, я полагаю, что это правда. — Я скрестила руки на груди.
Джейкобс нетерпеливо отмахнулся от моих слов.
— Сейчас это не имеет значения. Все, что я прошу тебя сейчас сделать, это то, что ты делала раньше. — Он склонился ближе к стене и уставился на меня, как будто мог заставить меня, что-то сделать.
— Переоденься. Убей мышь. Шажки младенца, 107. Вот и все.
Да, и если я позволю ему, такими шажками он отправит меня прямиком в ад.
Я вернулась на свою кровать.
Он вздохнул.
— Ты же знаешь, что я могу сделать это болезненным для тебя.
Я с трудом сглотнула. Я знала это. Слишком хорошо знала. И, это может быть, даже не будет пыткой ради пыток, но просто чуть больше медицинских тестов. Они были достаточно ужасны.
Он покачал головой.
— Я не понимаю, почему ты сопротивляешься.
— Потому что сопротивление, это единственное что у меня осталось, — огрызнулась я. Независимо от боли, которую он причинит мне, эта боль будет слабее чем та боль, которую я почувствую сдавшись.