Пошлость.
Я издала звук отвращения. Обычно я лучше скрывала свою реакцию на то, что слышу, но это было так неожиданно. И вырвалось так громко. Как будто кричали в мегафон.
— Кто твоя подруга? — спросила миссис Вандерхофф, переключив свое внимание на меня с натянутой улыбкой и тяжелым взглядом.
Зейн поколебался, затем сказал:
— Это Ариана…
— Просто Ариана, — быстро сказала я.
Я не хотела, чтобы она связала меня с моим отцом.
— И в какую церковь ты ходишь? — она осторожно осмотрела меня с головы до ног.
Странная маленькая штучка. Совсем не похожа на одну из подружек Джея, даже если она девушка младшего брата, а не старшего. Должно быть, он с ней из-за секса. Парни сейчас спят со всеми подряд.
— Я не… — я не видела смысла лгать об этом, когда она уже осудила и нашла меня недостойной, более чем в одном смысле слова.
Она закатила глаза.
— Я вижу.
Совершенно точно ради секса. Прям как его отец. Если бы Джей Брэдшоу мог заставить его по дольше продержать «это» в своих штанах, то он смог бы женится на моей Минди, и…
— Миссис Вандерхофф, нам нужно внутрь, — произнес Зейн немного отчаянно. — Мы не хотим пропустить хорошие палатки.
— Конечно, милый, я понимаю, — сказала она. Но ее рука, с ярко розовыми ногтями под цвет ее помады, вытянулась вперед. — Еще пару минут, не…
— И секс, — легко сказала я Зейну. — Не забывай. Мы должны оставить много времени для секса.
Миссис Вандерхофф замерла, выставив когти.
Зейн испустил сдавленный звук и быстро повернулся, таща меня за собой.
— Пока, миссис Вандерхофф! — крикнул он.
— Прости, — сказала я, когда он потащил нас в сторону спортзала. — Но она была такой лицемеркой.
Я ненавидела таких людей. Они были похожи на доктора Джейкобса и Рейчел.
— И так несправедлива к тебе… — я пресекла свою фразу. Когда моей работой стало защищать Зейна Брэдшоу? Эта наша небольшая шарада уже забралась ко мне в голову.
— Я сам могу позаботиться о себе, — резко сказал он.
— Тогда почему ты ничего не сказал? — раздраженно спросила я.
Он замедлился, затем остановился прямо перед дверью, где клоун вручал воздушные шары каждому входящему.
— Потому что иногда проще забить, — с разочарованным вздохом сказал он.
— Не для меня.
— Я заметил, — сухо сказал он. — Но тебе не приходилось иметь дел с моим отцом.
Я нахмурилась.
— Что не так с твоим отцом?
Он отмахнулся от слов.
— Ничего. Не бери в голову.
Он ненадолго отпустил мою руку, чтобы выйти вперед и принять воздушный шар от клоуна. Голубой. Он вернулся и поднял мою руку, чтобы завязать шнурок вокруг моего запястья, убедившись, что петля была достаточно свободной, чтобы было удобно. Тепло его дыхания на моей коже и ощущение его внимания, шевельнуло что-то у меня внутри груди, какой-то деликатный пунктик — как одна из тех дорогих, тонких как бумага, фарфоровых чайных чашек, которые я однажды видела в британском шоу «Антикварное дорожное шоу»- на опасно наклонившейся полке.
— Вот. Теперь это официально. Твоя первая Ярмарка развлечений. — Он отпустил мое запястье.
— Спасибо, — сказала я.
Воздушный шарик вертелся у моей макушки, создавая статическое электричество, которое я могла слышать и, заставляя пряди моих волос липнуть к нему. Конечно.
Я дернула шнурок, стараясь привыкнуть к ощущению его вокруг своего запястья.
— Тебе достанется за то, что я сказала?
Мысль, которая не приходила мне в голову до тех пор, пока уже не стало слишком поздно.
Его губы сжались в кривую улыбку.
— Возможно. — Он взглянул на меня. — Но это стоит того.
Он оттолкнул воздушный шарик, чтобы освободить мои волосы и заправил пряди волос за мое ухо.
Чайная чашка в моей груди еще сильнее наклонилась. И это произошло только после того, как я поняла: мы на публике, на виду у всех. Он просто играл. Мне нужно помнить об этом.
Ярмарка развлечений, оказалось, состояла из четырех проходов с палатками, от простых столиков до сложных конструкции, которые должно быть привезли по частям и собрали здесь. Каждый клуб и организация, о которой я когда-либо слышала (и несколько, о которых я не слышала) присутствовали здесь. Тяжелый брезентовый тент был разложен на полу, чтобы защитить полированный пол спортзала от "уличной" обуви и острых углов палаток, столов и кресел. Когда я спросила Зейна, почему они не делают Ярмарку снаружи, он закатил глаза. — Они переживают о повреждении футбольного поля.
Тут были игры, поддельный предсказатель судеб, и еда. Так много еды — сладкая вата, попкорн, пирожные, печенья, торты — это было смешно.