В один далеко не прекрасный день, устав от сидения в четырёх стенах, решилась выйти на улицу. С трудом пережив сборы, организованные крепостными крестьянами (хватит ныть, вот кому хуже, чем тебя сейчас, ты-то хоть дворянка, потрепыхаться можешь, а они бесправные рабыни!), я поехала на могилу своего дорогого супруга. Буду плакать и молиться, все как завещала православная церковь. Возможно, это и было цинично, но я не знала куда еще можно отправиться, да и хотелось высказать князю очень много наболевшего. В глубине души считала его виновным в своем положении, стала бы травиться девочка 16 лет, если бы не этот старый хрен?!
Естественно, первый «выход в свет» не мог обойтись без приключений.
Глава 2
Поездка на кладбище заняла больше времени чем я думала, добиралась порядка трёх часов. Точнее сказать нельзя часов-то нет. Дорогое это удовольствие. В который раз за эти несчастные дни пожалела, что очнулась в прошлом. Все эти кареты-экипажи во многом уступают даже простенькой тойоте, не говоря уже о каком-нибудь S-классе. Тем не менее, всё когда-нибудь кончается. Окончилось и моё путешествие в этой костедробилке и синяконаставлялке. До чего докатилась наедине сама с собой? До коверканий дошла!
Под кладбищем следует понимать скорее некую усыпальницу для членов княжеской семьи. Поэтому территория скорее походила на некий архитектурный ансамбль, только состоящий из усыпальниц, да мавзолеев. Любоваться на чудо архитектурной мысли совсем не хотелось. Атмосфера слегка не той была.
Располагались места упокоения в зависимости от даты смерти. Самые старые в начале, недавно умершие дальше. Таким образом кладбище семьи порастает вглубь лесного массива, да и напоминает вновь живущим о бренности бытия.
От ограды необходимо идти пешком, что с учётом морозной погоды, многослойного, тяжелого наряда было тем еще испытанием. Это царство покоя навевало меланхоличные мысли. Вспомнились старые научные изыскания моего старого мира по психологии. Когда-то давно, обучаясь на психолога, группе рассказали про исследования Кюблер-Росс Элизабетт многие не знаю это имя, но слышали про стадии отрицания. Именно эта женщина и вывела эти стадии при работе со смертельно больными людьми. Я, конечно, не подхожу под эту категорию, но место с ситуацией навеяли....
-
Отрицание. Эту стадию уже прошла. Практически в первые сутки. В реальность происходящего не очень верится, но всегда была готова принять жизнь такой какая она есть. Возможно, это сон, плод моего больного воображения, но живу здесь и сейчас, поэтому буду исходить из возможности наладить комфортную жизнь в новых реалиях.
-
Гнев. Ох, я была зла, когда осознала, что не видать мне привычных удобств. В любых сверах жизни, даже весьма отталкивающих. Одни клозеты чего стоят! Уже молчу о том, в каком положении оказалась благодаря местечковым интригам мелкого дворянства. Выдать дочь замуж за князя? Ох, как мы все счастливы, такая честь для семьи Алмазовых! Помочь молодой вдове? Даже письма не прислали с соболезнованиями. Что уже грубость невероятная.
-
Торг. Приметы суеверия... Никогда в них особенно не верила. Но в такой период, когда не знаешь, что происходит поверишь во что угодно. Даже в то, что, покрутившись на левой пятке пять раз, попрыгав на носках семь раз, можно загадать желание, и оно сбудется. Ох, что только не пыталась сделать в попытках вернуться, надеюсь, все мои чудачества списали на скорбь и горе.
-
Депрессия. Отчаяние и ужас — вот, что преследовало меня до встречи с поверенным. Разговор с новым лицом слегка встряхнул меня и напомнил о том, что жизнь есть. Даже за пределами поместья. Возможность, сделать жизнь интересной есть всегда.
-
Принятие. Мне кажется, я уже смирилась со своим новым положением - вдовы, живущей в 19 веке.
Стоя напротив усыпальницы не моего мужа, у меня текли слезы. Сказать хотелось многое. Например, о сломанной жизни молодой девушки, о детях оставшихся без отца и защиты, поддержки. Молодые наследники богатства. Интересно хоть что-нибудь останется от состояния к тому моменту, когда сын сможет его унаследовать? Что делать с приданным для твоей дочери? Кто его подготовит?
-Жил своими страстями, не думая о других, об их чувствах, чаяниях, намерениях. Сейчас ты доволен? Что оставил после себя? Наследника, воспитанного тобой? Дочь, счастливую в браке? Безутешную вдову? Ох, нет. - голос мой становился все резче и громче - Остались, только слухи, да сплетни о твоей веселой жизни, дети, не знавшие отца и его заботы! Как ты мог? Тебе ведь было дано столь многое от рождения. А ты.... Как ты мог?