«Чай», – шепнул электронный голос в скрытом наушнике.
– Чай, если можно, – послушно произнес Антон, хотя ему хотелось кофе.
Барякина ушла на кухню. Он быстро прошелся по гостиной, давая возможность наносканам обследовать квартиру. Видеокамеры, напыленные на сетчатку глаза, тщательно снимали обстановку, не упуская ни одну деталь, и посылали изображение на центральный компьютер провайдера. Компьютер обрабатывал запрос в течение нескольких долей секунды, сопоставлял личность клиентки, находил в сети ее сообщения, аккаунты в блогах, любые электронные следы, оценивал вкусы, пристрастия, наиболее часто употребляемые слова и выражения, и возвращался назад, принося Антону необходимую информацию.
Система была совершенно новой и проходила бета–тестинг. Антону стоило немалых трудов попасть в группу тестировщиков. Это давало ему фору. Можно было заработать неплохие деньги, пока никто еще не разобрался, что к чему. Хватило бы и на операцию матери, и учебу младшей сестренки, и на свой отпуск. Антона не тянуло в теплые края. Ему хотелось домой, в тихий маленький городок, подальше от шумной Москвы. Закрыться в мастерской и писать картины полгода, не выходя. Антон был художником. Жестокая профессия, в которой ты или Сальвадор Дали или никто. Но чтобы стать Дали, кроме таланта, нужны деньги. Талант у Антона был, а вот писать ему приходилось больше ручкой на бумаге, чем красками на холсте.
«Досье на клиентку готово», – прошелестел в ухе безликий электронный голос.
«К приему информации готов», – мысленно произнес Антон.
Барякина вернулась с подносом, уставленным аляповатыми чашками и вазочками с печеньем.
«Теперь главное: не переиграть. Она тетка умная», – подумал Антон.
Он грустно посмотрел на антикварный буфет, полки которого ломились от стариной посуды, потер переносицу, отвернулся.
– Эй, ты чего? Заболел никак? – Капитолина Ивановна села на диван рядом с ним.
– Извините меня, – прошептал Антон, – я сейчас... я...
Барякина проследила за взглядом Антона.
– Это ты из–за посуды моей так разволновался? Понимаю, посуда у меня знатная. Хорошей невесте без приданного никак нельзя, – она колыхнула необъятной грудью, засмеявшись, – мужика вот только приличного никак не найти, чтобы, значит, к приданому подходил. У вас там в каталоге женихи случайно не завалялись?
– Самовар, – прошептал Антон.
«Не переигрывай», – строго напомнил он самому себе.
– У моей бабушки в деревне был такой же, – продолжил он тихо.
«Я тогда совсем маленьким был, ничего почти не помню, только бабушкины руки...» – старательно нашептывал электронный голос в ухе Антона, цитируя очередную исповедь анонимного блоггера из набора текстов на сайтах, которые Капитолина Ивановна посещала чаще всего.
... – бабушкины руки, которые чай из самовара наливали, – послушно повторял за голосом Антон, отродясь не бывавший в настоящий деревне.
Самовар он тоже впервые видел вблизи. За первой чашкой чая последовала вторая, третья. Барякина засыпала его вопросами, а потом заинтересовалась каталогом товаров, которые он продавал.
Когда Антон вышел из ее квартиры, держа в руках кулечек с конфетами и печеньем на дорожку, его электронный счет в банке пополнился на значительную сумму.
– Ты забегай с новинками, – подмигнула Капитолина Ивановна, – а то и просто на чаек.
– Спасибо! Обязательно!
На улице Антон вдохнул морозный воздух, набрал в ладонь снега и обтер лицо. На душе было гадко и противно. Барякина, в сущности, была неплохой женщиной, хоть и шумной. А он, Антон, ее обманул.
В кармане зазвонил мобильник.
– Ну, ты даешь! – уважительно сказала Лера, – я сейчас видела поступление комиссионных на твой счет. Раскрутил ты эту тетку по полной. С тебя подарок.
– Угу, – пробурчал Антон, – ты там сама сними свой процент, и моим половину переведи.
Лицо горело от снега, но легче не становилось. Он набрал маму.
– Антошенька, как ты?
– Мам, я вам денег сейчас еще перевел, проверь счет.
– Антошенька, ты ведь только позавчера переводил! Нам столько не нужно! Мы экономим, все на счету сохраняем. Только вот Дашеньке шубку купили новую, старая совсем расползлась. Даша! – закричала она, – брат звонит!
– Мам, я с врачом договорился насчет операции, через две недели приезжай в Москву, я тебя ждать буду. А Дашке скажи, чтобы за учебниками сидела, а не за мальчиками бегала. Деньги ей на учебу я уже отложил, математику пусть подтянет.