Утром Рэнди проснулся с жуткой головной болью и с еще более ужасным чувством вины. Он никогда за три года брака не позволял себе подобного. Эллис не заслуживала такого и от этого ему делалось еще хуже. Он проснулся раньше Эллис и успел приготовить завтрак, прежде чем она спустилась вниз. Рэнди не стал распылятся на долгие извинения, а коротко попросил простить его за вчерашнее. Эллис только кивнула, и они молча позавтракали. Сейчас ему не хотелось говорить с ней о деле Харриса, он сам разрушил то волшебство прошлого утра и сейчас у него не было сил его восстановить. Казалось, оно снова было навсегда для них утеряно.
Зазвонил мобильник. Рэнди взял трубку, звонил Том.
- Рэнди, Саймон не хотел, чтобы ты знал. Но я подумал, я все же должен тебе сообщить. Харриса переводят в другую тюрьму. Сегодня приговор приведут в исполнение.
Рэнди выскочил из-за стола, опрокинув на скатерть чашку кофе. Эллис тут же принялась оттирать пятно, пока он в спешке одевал ботинки и хватал ключи от машины. Он выскочил из дома и поехал к окружной тюрьме. Несколько раз проскочив на красный, он добрался до места меньше, чем за двадцать минут. Вокруг здания собрались репортеры. Кто-то слил им информацию. Рэнди догадывался, что это мог быть Саймон. В то время, как Джон уехал, а Рэнди в безумии гонялся за собственной тенью, Саймон пару раз давал интервью по делу Харриса и теперь кажется желал еще большей славы. Рэнди бросился к оцеплению и налетел на двух патрульных. Он потратил еще несколько секунд на то, чтобы показать им значок и пробиться сквозь толпу зевак и репортеров прежде, чем заметил Саймона. Он вышел из здания в темных очках в сопровождении нескольких копов. За ним выводили Харриса. Он шел уверенно, чуть опустив голову. Саймон сразу заметил Рэнди и видимо предупредил остальных на случай его появления.
Рэнди уже хотел броситься в его сторону. Он не знал, что бы сделал, если бы ему удалось прорваться. Он просто был обязан что-нибудь предпринять. Может, если бы Рэнди успел добраться до Харриса, тот сказал бы ему еще что-то и это дало бы ему шанс. Еще одну зацепку. Но Рэнди перехватили раньше.
Он пытался кричать Саймону, чтобы тот выслушал его, чтобы дал еще время. На секунду Рэнди показалось, что он заметил страх и неуверенность на его лице. Послышались щелчки камер и Саймон повернулся в их сторону. Конвой словно в замедленном действии проходил мимо. Харрис с наручниками на запястьях и скованными ногами. Он будто почувствовал взгляд Рэнди и повернул голову в его сторону. Рэнди смотрел ему прямо в глаза и видел решимость. Они прошли мимо и посадили Харриса в машину. Ее двери закрылись.
***
Позже Том назвал ему точное время. Семь часов двадцать минут. Не было сомнений, что за этим решением стоял шеф полиции, а то и сам мэр. Рэнди не помнил случая, когда приговор приводили в исполнение настолько быстро.
В этот день он не стал сидеть в департаменте. Он поехал на Вермонт стрит и зашел в небольшой магазин. Это было не лучшим решением, но Рэнди чувствовал, что иначе сойдет с ума. Он купил четыре бутылки пива и расплатился наличными. Была ясная солнечная погода. По улицам ходили люди. Они не подозревали о тех ужасах, что могли происходить с кем-то в это же самое время. О том, что кому-то могла грозить смерть. А может, она грозила одному из них. Он начинал в каждом видеть жертву. Рэнди наблюдал за ними и ему хотелось кричать, предупредить всех о возможной опасности.
Солнце клонилось к горизонту, он стоял у низкого бортика набережной и смотрел на воды реки. На часах было шесть сорок пять. Рэнди не сомневался, что все случится ровно в семь двадцать, с таким никогда не опаздывают. Он допивал вторую бутылку пива, стараясь прогнать из головы все мысли. О деле, о Харрисе и даже о Эллис, которая ждет его дома. Но сколько бы он не пил, его мысли оставались с ним, как и чувство отчаяния и безысходности. Что он мог сделать? Почему так желал спасти тех, кого даже не знал? «Вы уже знаете их имена». Почему Харрис так сказал? У Рэнди не было ответов. Что бы сделал на его месте отец? Какой вопрос он бы себе задал? Этого Рэнди тоже не знал.
Вода потемнела. Красные отблески закатного солнца в окнах домов на противоположном берегу потускнели. Рэнди снова посмотрел на часы. Семь восемнадцать. Он сделал глоток. Семь девятнадцать. Должно быть сейчас Харрис уже лежит на белой кушетке, словно на приеме врача. С той только разницей, что его руки и ноги крепко пристегнуты кожаными ремнями. Наверно, это худший момент из всех.