Он заметил, как чуть скривились уголки ее губ.
- Я могу сделать тебе омлет, никто не умрет в твоем департаменте, если ты хоть раз позавтракаешь с женой, - произнесла она, ровно расставляя его ботинки.
Рэнди в очередной раз поймал себя на мысли, что уже не чувствует радости, когда Эллис называет себя его женой. Какое-то время он смотрел, как она ставила его ботинки, складывала брошенный им пиджак, потом тщательно вымыв руки, протирала и так чистую столешницу и ему так хотелось сказать: «К черту департамент, поедем на набережную и съедим эти невкусные хот-доги вместе», но он знал ответ. Рэнди встал, обулся, поцеловал жену и вышел на улицу.
***
В департаменте его встретило сияющее лицо Джона, казалось, этот парень не ездил вместе с ним на задержание всего пару часов назад, а мирно спал у себя дома. И откуда у него столько сил?
- Все дело во вкусной еде и любящей женщине, если ты понимаешь, о чем я, – ответил ему Джон улыбаясь. – И мне понятно, почему ты выглядишь так, словно всю ночь спал в кресле, - добавил он, косясь на холодный хот-дог в руках Рэнди.
«В яблочко, Джон», - подумал Рэнди, но промолчал.
- Ну и, конечно, не без успехов в нашем деле, - продолжал Джон. – Пока тебя не было, Харрис признался во всех шести убийствах, с подробностями рассказал, как совершал каждое, - лицо Джона омрачилось, но лишь на секунду. – Я знаю, что ты все равно хочешь еще раз его допросить, поэтому уже дал распоряжение. И Рэнди, мы хорошо поработали. Он виновен, и ты это знаешь, будь благоразумней.
Рэнди кивнул и направился в допросную.
Харрис сидел за столом, уронив голову на грудь, казалось он спал. Рэнди сначала даже чуть не передумал, но снова возникшая тревога, заставила его войти в допросную. Когда дверь с шумом закрылась, Харрис поднял на него взгляд. Рэнди с неприятным скрежетом отодвинул стул от стола, намеренно не приподнимая его металлические ножки над полом, и сел. На лице Харриса не отразилось ничего. Оно было все такое же непроницаемое, без тени эмоций.
- Мы с вами уже говорили, но мне необходимо прояснить еще несколько моментов, - начал Рэнди, открывая дело. – Роуз Тонери, вам знакомо это имя?
- Нет, - Харрис отвечал спокойно.
- А девочка на фото вам знакома? – Рэнди пододвинул к нему фото.
- Да, - когда он посмотрел на фото, на его лице все так же не возникло и тени эмоции.
- Все ваши жертвы - женщины от девятнадцати до тридцати шести лет. Роуз Тенери - единственная, кому было всего тринадцать.
- Вы хотите знать, почему? - Харрис поднял взгляд на Рэнди. – Ваших коллег интересовало только признание и детали.
- Отвечайте на вопрос.
- А какая разница?
Рэнди ждал.
- Я детектив, вы обязаны отвечать на мои вопросы.
- Вы не поняли. Какая разница? Тридцать лет или тринадцать?
- Это приносило вам удовольствие? – Рэнди решил немного надавить, понять, кто перед ним.
- Думаете убивать приятно, детектив? Я делал это с чувством, с которым обычно убивают огромного паука у себя в квартире. Вам отвратительно, вам мерзко, но вы все равно это делаете, потому что по-другому просто нельзя. Я думаю, многим полицейским это знакомо.
- Зачем вы это делали?
- Я делал это, потому что способен видеть в них то, что редко замечают другие. А в остальном вы ведь детектив, не так ли? – Харрис не улыбался. Он говорил так, словно беседовал с Рэнди в парке, а не сидел на допросе.
- Вы считаете, что совершали благое дело?
Харрис промолчал. Тревога росла. Харрис не был похож даже на маньяка. Он не был безумен, у него не было веских мотивов. Он просто убивал и все. Без каких-либо извращений. Только один или два смертельных удара ножом. Рэнди листал страницы дела, смотрел на фотографии жертв, а Харрис молчал. На теле убитых не было никаких следов насилия, в двух случаях следы борьбы, не больше. Это означало отсутствие ярко выраженного сексуального характера преступлений. Рэнди закрыл папку, собираясь закончить. Но что-то его остановило, заставило задать последний вопрос, ответ на который ему лучше было бы не слышать. «Всегда задавай себе правильные вопросы». Вот что заставило его.
- Сколько всего у вас было жертв?
- Будет девять.