- Не беспокойтесь, я не обращаю внимания на такие мелочи, как беспорядок. Я понимаю, что такое растить ребенка одной, к тому же еще и учиться, - он кивнул в сторону открытого ноутбука на столе. – На самом деле мне нужны не вы, а ваша мать, Ронда Холл. Я знаю, что раньше она работала в маркете Рэндиете. Мне нужно задать ей вопросы о ее сыне, Дональде Холле.
Рэнди заметил, как Аманда немного успокоилась. Видимо, сначала она думала, что визит как-то связан с отцом ее ребенка. Девочка у нее на руках успокоилась и даже пыталась улыбаться Рэнди, жуя и обсасывая резинового жирафа.
- Мама теперь работает в Алди, это в пригороде. Вы восстановили дело?
- Нет, ничего такого, не беспокойтесь. Я проверяю информацию связанную с другим делом и только. Скажите, вам знаком человек по имени Энтони Харрис?
Аманда на секунду задумалась, затем ответила:
- Нет.
- Хорошо, простите, что отнял у вас время, - Рэнди встал. – Могу я попросить вас записать мне телефон вашей матери?
- Конечно, - Аманда еще пару минут искала свой мобильный среди царящего беспорядка, затем набрала номер и протянула телефон Рэнди. Рэнди переписал номер, попрощался и направился прямиком в маркет Алди. В разговоре с Рондой Холл, он надеялся узнать больше.
В магазине он обратился к менеджеру, заверив того, что он интересуется Рондой исключительно, как свидетелем по старому делу. Через минуту к нему вышла высокая, стройная женщина. Возраст выдавало только постаревшее и уставшее лицо, совсем не соответствующее ее яркой одежде. Ронда держалась совсем иначе, чем ее дочь Аманда. Она достала тонкую сигарету и закурила. Рэнди представился и сказал, что пришел, чтобы задать пару вопросов.
- Вы знаете человека по имени Энтони Харрис? – он уже знал ответ.
- Да, сын Харрисов. Они жили на нашей улице с 1963 по 1985, - сказала она, выпуская тонкую струю дыма. – Сейчас его по всем новостям крутят.
- Верно. На сколько хорошо вы его знали?
- Да не насколько. Он не общался ни с кем даже в детстве. А с шестнадцати и вовсе пропал. Отец его умер от инсульта еще в 1982, а мать в 1985. Вот и все, что я знаю.
- Я еще хотел спросить о Дональде, - когда Рэнди произнес имя, Ронда словно вздрогнула, с кончика ее сигареты осыпался пепел, но ничего не сказала. – Вы могли не знать о том, что Харрис с ним общался?
- Нет. Дональд был открытым мальчиком. С ним дружили все дети и он всегда с восторгом рассказывал мне о новых друзьях. Он отзывался о Харрисе, как о нелюдимом, но умном ребенке и всегда хотел с ним дружить, но тот не шел на контакт даже с ним, - Ронда замолчала, делая очередную затяжку. – Когда его не стало, мы с мужем развелись. Вскоре я встретила Джада и у нас родилась Аманда, - она подняла взгляд на Рэнди и тот заметил в нем страх. – Вы наверно и с ней тоже хотите поговорить? Она ничего не знает о Харрисах. Аманда родилась намного позже. Она учится на заочном и даже не смотрит телевизор, все время проводит с дочкой и наверняка даже не слышала его фамилии.
- Не беспокойтесь, с Амандой я уже поговорил. У вас милая внучка, - мягко сказал Рэнди.
Ронда улыбнулась. Казалось и ее морщины немного разгладились.
- Да, она чудесная.
Возможно Ронда чувствовала свою вину в смерти сына. Неосознанно. Может ощущала, что ее винили другие. Рэнди наблюдал за тем, как загорелись ее глаза, когда он упомянул ее внучку. Девочка была ее радостью. Тем, ради кого она до сих пор работала в магазине за городом и не важно, насколько сильно уставала.
- Что ж, спасибо. У меня больше нет к вам вопросов. И скорее всего, я больше вас не побеспокою.
Рэнди ехал в департамент, когда снова позвонил Джон. Его голос звучал триумфально.
- У нас есть информация об остальных. Приезжай.
***
Рэнди чувствовал себя совершенно бесполезным. Он все больше убеждался в том, что его расследование не имеет смысла и Харрис действительно солгал. С самого начала ему казалось, что он видел куда больше других. Джон казался ему хорошим копом, но копом, который не умеет задавать себе правильные вопросы. Он верил в то, что единственный заподозрил в аресте Харриса двойную игру. Теперь же он понял одно. Он задал себе столько вопросов, что попросту в них запутался и уже не может ответить ни на один.