Массивная дверь с лёгким скрипом открылась, Боткин сидел с книгой за столом и повернул голову в сторону выхода, отреагировав на звук.
— Привет, братка! — воскликнул Андрей и встал мне навстречу. — А меня вот всё никак не отпускают. Сначала меня боялись, теперь за меня боятся. Не одно, так другое.
— Как же я рад тебя видеть! — от души воскликнул я, обнимая его. — Боюсь, тот день у меня теперь всегда перед глазами стоять будет.
— Да уж, спасибо тебе ещё раз, — сказал он, похлопав меня по спине.
— Та если я правильно понял, тебе подтвердили вольную? — спросил я.
— Подтвердили, — кивнул он. — Вроде завтра должны подписать последние бумаги и пинка под зад. Интересно, как отец теперь меня встретит.
— А он к тебе приходил?
— Ни разу за всё это время, — покачал он головой. — Даже не знаю, как он меня примет.
— Может тогда ко мне?
— Не, сначала домой всё-таки попробую, — сказал Андрей. — Ну выслушаю от него всё, что можно. Сам ведь виноват, меня никто не заставлял. Может простит, хоть и не сразу.
— Тогда завтра в ресторан? — уточнил я.
— Не, Саш, скорее всего не до ресторана будет, — вздохнул он. — Сразу домой и, если он меня пустит, постараюсь хотя бы первое время быть тише воды и ниже травы.
— Наоборот, — брякнул я и тут же понял, что он в отличие от Валеры правильно сказал.
— Что наоборот? — удивился Андрей.
— Да не обращай внимания, — махнул я рукой и вздохнул. — Устал просто.
— А я смотрю, вид у тебя какой-то потерянный, — улыбнулся он. — Ты давай иди-ка домой, потом пообщаемся. С завтрашнего дня хоть целый день. Да, кстати, если меня мой родитель под домашний арест посадит, ты всё равно сможешь прийти, он к тебе всегда хорошо относился. А теперь, так тем более, когда о тебе весь город говорит.
— Ты-то здесь откуда знаешь, что он говорит? — хмыкнул я.
— Я уже не раз слышал, когда ты от меня уходил, охранники друг другу шепчут «тот самый Склифосовский». Вот и делай выводы, знаменитость ты наша.
— Ох уж мне эта знаменитость, — вздохнул я. — Жаль невозможно всё это втихаря делать, чтобы никто не знал. Так у меня теперь ещё новая волна ожидает, сверху велено медицинский университет открыть в Санкт-Петербурге.
— Ну вот, — улыбнулся Андрей. — Теперь этими делами будет университет заниматься, а ты будешь работать себе спокойно лекарем.
— Ты наверно не понял, — хмыкнул я. — Университет открыть мне велено, именно я этим заниматься должен.
— Охренеть! — выпучил глаза Андрей. — Университет Склифосовского! Теперь тебя даже вши в Петропавловске узнавать будут и здороваться.
— Вот с вшами я как раз здороваться не хочу, — хмыкнул я. — Обойдусь без таких знакомств.
Выйдя из полицейского управления, я собрался ехать к Насте. Перед тем, как сесть в машину, вспомнил почему-то про «бурундучино» и мне так сильно его захотелось! А время терять желания не было. Но не беда, я забежал в кофейню, заказал два напитка с собой и с необычным гостинцем покатил домой к своей девушке.
— Ты решил угостить меня кофе? — удивилась Настя, улыбнулась, забрала у меня оба стакана, поцеловала меня в губы и понесла угощение на кухню.
— Это лучше через трубочку пить, — сказал я ей вслед, доставая эти самые трубочки из кармана пальто.
— А он какой-то необычный? — услышал я её голос с кухни. — Ух ты, он с орехами! А, так это же «бурундучино»!
Я повесил пальто и шляпу на вешалку и поспешил вслед за ней, потом вручил ей трубочку, напиток надо пить правильно. Хотя мне и без трубочки в первый раз отлично заходило.
— Что там с Обуховым? — спросила Настя и поставила на стол тарелку с печеньем под кофе.
— Разобрались, — кивнул я, закидывая первую печеньку в рот. — Уже до обеда на свободе был.
— Ну я так и думала, — сказала Настя. — Его наверно задержали, как руководителя учреждения, в котором оказалось столько злоумышленников. Ой, а что это я какие-то печенья на стол поставила? У меня же суп грибной есть, будешь?
— Грибной говоришь? — спросил я. Меня потихоньку начало отпускать и проснулся аппетит.
— Грибной, — улыбнулась Настя и поднесла к моему носу супницу, из которой в нос ударил насыщенный аромат белых грибов.
— Накладывай, — сказал я, шумно проглотив слюну. — Знаешь, что этот Обухов опять удумал? Не было печали, черти накачали. Он поручил мне открыть в Питере медицинский университет.
— Ого! — воскликнула Настя, поставила передо мной тарелку грибного супа-пюре и практически с размаху плюхнулась на стул. — Вот это да! Так это же то, о чём ты мечтал!
— Ну почти, — хмыкнул я, ощущая божественный вкус супа. — Только я думал, о том, что нужно менять медицинское образование, а не о том, чтобы это всё я делал.