— Ну, Костик? Почему? Чем я перед тобой провинилась? Тебе, что же, со мной было не хорошо?
Замерла и отчего–то сама, напряженно жду его ответ. Но время идет, он молчит, и я опять слышу ее.
— Ты обязательно должен это знать. Мне ведь, ни с одним мужчиной не было так хорошо, как с тобой! И потом, эта твоя штучка, она же создана прямо для этого. Тебе что, разве не хочется? Не хочется радовать, наслаждаться с любимой женщиной?
Вот же какая наглая? Удивляюсь ее настойчивой беспардонностью. Прямо диву даешься. Это же надо, как она к нему примазывается? И она продолжает его привораживать и продолжает.
— Я же помню, я все хорошо помню, мой мальчик!
Потом слышу шелест ее платья, ее частое дыхание. Замерла и только представляю себе, как она на него, видимо, налезает. Я настолько близко, что слышу, как она учащенно задышала при этом.
— Ну! Вот видишь! Он же ждет, хочет! Смотри, как он напрягся. Выпусти, дай мне его.
Потом слышу, вроде бы как их возню и следом опять ее голос.
— Не мешай, глупенький! Ты же знаешь, я ведь так это умею! Ну, что ты? Зачем? Зачем ты упорствуешь, отступись, расслабься, милый, любимый мальчик.
Потом возня, сопение ее и его. Это что же, борьба ее с ним? Неужели он сдастся? Она что же уговорила его и он…
— Ну, все! Все я сказал! Хватит! Ты для этого пришла? Тебе только этого надо?
— Что ты, что ты? Ну, чего ты встревожился, любимый? Я же нежно, любя, осторожно и нежно. Ведь ты же так любишь, я знаю. Ну не отталкивай руку, дай мне хоть поласкать его. Ты же знаешь, я ведь умею, хочу…
Он видимо встал. Я не вижу, так как пригнула голову пониже, что бы меня не увидели ненароком. Только этого мне не хватало сегодня, взять и засыпаться перед ними со спущенными трусами. Поэтому и сижу тихо, как мышка, правда, с голой, обнаженной попкой, но прямо за высокой спинкой скамейки. Боюсь выдать себя и даже на какое–то время перестаю прямо дышать.
— Все! Больше не приходи и не ищи! Поняла? Это я тебе говорю в последний раз!
Все, пока!
— Костик! Мальчик мой! Ну, что ты, что? Не уходи, прошу тебя! Ну, куда же ты?
Слышу его решительные шаги, которые все затихают и затихают, и только сейчас различаю звуки музыки, что доносится из ресторана.
— Ах, вот ты как заговорил! Я, можно сказать для него всю себя, а он, так! Ну, ничего, погоди, я тебя еще прихвачу. Вместе с этой тостожоп… прихвачу!
Это она что же, обо мне? Мелькнула догадка.
— Обоих прихвачу! Все равно ты будешь мой! Не отдам! Слышишь? Некому ни отдам! Был мой, так и останешься моим!
А следом, шелестение платья и ее чуть слышные в темноте почему–то грязные матюги. Ну, эти уж точно в мой адрес!
Потому, что я, пока она шелестит платьем, все равно успеваю расслышать в свой адрес, что я б…, ну это понятно, и что она мне вывернет наизнанку одно место. Но это уже навряд ли! Сразу же решаю я.
— Посмотрим, посмотрим! — Говорю про себя в ответ на ее оскорбления в мой адрес. Ее шелестение платьем и шаги стихают. Ну, слава Богу, ушла!
Чуть не заваливаюсь, вставая, так напряглись затекшие ноги.
— Посмотрим, посмотрим, чья возьмет! — Говорю куда–то туда, ей в след, в темноту, пока натягиваю на холодную попку свои новенькие, атласные трусики.
— Так! Ну, что же, вызов брошен! Теперь я уже знаю, что же мне делать дальше.
— Ну, что, Макитра? — Как всегда обращаюсь к своей красавице. — Ты готова схлестнуться с этой, что нам угрожала?
И даже для полноты ощущений присела слегка и сжала ладошкой ее между ног.
— Ну, что? Смелее, вперед! — И стиснула свою Макитру до боли. — Не молчи, дурочка, радуйся Макитра, видимо скоро к тебе могут гости пожаловать! А вернее, гость! И видимо гость не мелкий, а крупный, раз за него такая сварка закрутилась. А ведь и в самом–то деле интересно, что она в нем такого особенного нашла. А потом, догадываюсь и прыскаю.
— Ну, ведь точно! И как же я сразу не догадалась? Раз Котяра такой под два метра, то и… Как она там о нем говорила?
И пока я шагаю назад, предвкушая свою неизбежную и сокрушительную победу над ней, говорю про себя.
— А, что, собственно говоря, я теряю? Ничего! Наоборот, даже.
И опять мне в голову лезет это ее упоминание о его штучке.
— Вот же напасть, какая! Она не его, а меня приворожила этой его штучкой. Как представила себе, какая она у него может быть, так прямо задохнулась. Вот же, Ведьма! И меня этим уже успела отравить!