– Извините, я просто одолжила у соседа джем для пирога, а он тот еще жадный человек. Третью неделю ко мне ломится и требует вернуть, – улыбка старушки заставила девушку слегка расслабиться, но не настолько, чтобы не отреагировать на что-то странное. – Как тебя зовут, милая?
– Фелиция Бауэр.
– Красивое имя, подобных я еще не встречала. Кто тебе дал это имя? – она отошла в сторонку и достала блокнот с ручкой, куда что-то записала.
– Мои родители вместе выбрали это имя. Оно означает «счастливая», – Бауэр наблюдала за тем, как быстро что-то записывала в свой блокнот миссис Мартен, слегка прикрывая записи ладонью.
– Не обращай внимания, в последнее время записываю все интересные имена, которые слышу, чтобы потом предложить сыну. У него через два месяца родится третий ребенок, – Фелиция понимающе кивнула и оперлась бедром об кухонный гарнитур. – Я вроде бы рассказывала сотрудникам полиции о той ситуации и мне сказали, что дело расследовать не будут, так как недостаточно информации. Я еще удивлялась, зачем тогда нужно было приходить и лишний раз трепать мои едва оставшиеся нервы. Дело решили возобновить?
– Да. В нашем отделе временно появился капитан из другого штата, с которым я расследую убийство ваших старых знакомых. Любая информация была бы полезна для нас.
– Чай будешь? – резкий и неожиданный вопрос ввел Бауэр в ступор, отчего ее голова неуверенно дала положительный ответ.
– Как давно вы вообще знакомы с этой семьей? Мне известна некоторая информация о вас от других людей, но хотелось бы услышать это от действительно верных и первых источников, то есть от вас, – Фелиция решила взять инициативу в свои руки и начала медленно направлять женщину, что достала все свои льняные мешочки с сухими травами для чая. Что в них было – неизвестно, но вряд ли эта женщина решила отравить гостью. У нее нет на это никаких весомых мотивов. Разве что она потревожила ее и отвлекла от готовки.
– Лет двадцать, думаю. Они переехали из Чикаго сюда, когда я отработала в больнице хирургом и ушла на пенсию. Эта семейка знала, кем меня считают в этом городе, но Джозеф все равно выручал меня по деньгам и ремонтировал краны, которые постоянно срывались. Мой супруг давно умер, а мужские руки нужны в доме. Думаю, ты меня понимаешь, – морщинистые руки женщины набирали горстки разной травы для заварки чая, а все содержимое попадало в небольшой чайник с узорами. Наверно, эти узоры имели какой-то глубокий смысл, до которого Фелиции никогда не добраться. В комнате стоял приятный запах мяты и клубники. Он моментально успокаивал и расслаблял все тело и нервную систему. Бауэр включила диктофон на телефоне и открыла заметки, чтобы записывать самую основную информацию для капитана.
– А какие отношения были у Джозефа в семье?
– Вполне себе хорошие. Жену свою до безумия любил. Все было хорошо, пока у них не погиб сын. Мальчик совсем молодой, разбился на машине месяцев семь назад. Был пьян и не справился с управлением. Все в городе знали, что погиб какой-то якобы не трезвый парень, но никто не знал, чей это был сын. Колин ходил с фамилией своей бабушки – Милберн, поэтому мало кто смог догадаться, что скончался единственный наследник бизнеса Уильямсов.
– Хотите сказать, что даже во время школьного периода никто не знал, кто его родители?
– Если ты про собрания и отношения Колина с преподавателями и одноклассниками, то его воспитанием полностью занималась мать Киары – Лукреция. Она ходила и на его выпускные, и на соревнования по футболу, и на родительские собрания.
– Родителям Колина настолько не было дело до единственного ребенка?
– Здесь сложно судить, да и кто мы такие, чтобы осуждать других людей? Парень был всегда при деньгах и не нуждался в любви, которую ему отдавала бабка без остатка. Не стоит жалеть тех, кто в этом не нуждается. У каждого своя норма.
– Вы правы, – кивнула Фелиция и перевела взгляд от старушки к накрытому столу, где уже остывал чай и томился в ожидании. – Любая потеря всегда переживается тяжело. Я не хочу портить настроение этим ни себе, ни вам, миссис Мартен. Лучше скажите, раз после гибели сына Джозеф так быстро пришел в себя, вероятно, тому была причина? Допустим, у него был не один ребенок? Может, от другого брака? Джозеф был женат трижды за свою жизнь.
– Я не могу дать на это дать точный ответ. Возможно, он завалил себя работой, чтобы не упиваться горем, а может, нашел успокоение в чем-то другом. Я понимаю, к чему ты клонишь, Фелиция, но никто из нас не может утверждать. Конечно, есть вариант, что он не знал о ребенке, но если он не знал о нем, а ребенок есть и уже вырос, то куда деться горю?