– Жак, прости! Ты мне срочно нужен, это касается дела.
– Я же сказал, что дело полностью передано Эндрю. Мы и так перенесли с женой поездку в другой штат, теперь еще и ты мне хочешь испортить планы? Женщины все такие?
– Жак, понимаю, планы сорвались, и ты весь на взводе, но я тоже не в восторге от всей этой ситуации. Я первый день занимаюсь делом, а на меня уже наехали двое, так что будь добр и дай мне быстро задать тебе пару вопросов, и я отпущу тебя, – она едва сдерживала сумасшедшее желание ответить на недовольства коллеги, обвиняя его самого в бездействии во время расследования. На той линии послышался тяжелый вздох и крики детей на фоне. – Спасибо. Я хотела с тобой поговорить по поводу расследования и, раз так вышло, что ты никуда не едешь, могли бы мы с тобой встретиться? Мне нужно уточнить некоторые моменты по поводу обыска дома и допроса свидетелей.
– Подожди, а какое вообще ты имеешь отношение к этой истории? Пока меня не было, тебя поставили на мою должность? – Фелиция лишь мгновенье стояла и не понимала возмущение мужчины, а затем ее осенило, и она замахала руками, прикусив губу. – Чем там вообще Хадсон занимается на старости лет?
– Жак, стой, не придумывай ничего, пока я все тебе не объясню. Дело, попавшее в руки капитана Райта из Нью-Йорка, разделили со мной. То есть я являюсь участником следствия. И прежде чем ты начнешь шутить и все остальное, я сразу скажу, что это была инициатива Райта, не моя. Мне нужно с тобой поговорить. Займет этот разговор не больше часа. Пожалуйста, Жак, ты мне очень нужен!
– Ладно, встретимся в нашем кафе через полчаса, где обычно празднуем. Если ты опоздаешь, я уйду сразу же. Поняла меня? – следователь поджала губы и расплылась в улыбке, представляя уставшее, но довольное лицо коллеги. Попрощавшись лишь на какое-то время, Фелиция мигом спустилась по лестнице и вышла через запасный выход, где стоял и разговаривал по телефону Алрой. Заметив косым взглядом ускользающую фигуру, он поспешил окликнуть ее, убрав телефон от уха.
– Бауэр, ты куда без разрешения направилась? – нахмурился Алрой, не убирая телефона от уха.
– По делам. Приеду как смогу, а пока займитесь чем-то, что будет важнее разговоров по телефону на заднем дворе, капитан, – проговорила настолько громко она, чтобы мужчина четко услышал ее. Бауэр открыла дверь машины и села в салон, достав из бардачка солнцезащитные очки. Алрой догнал Фелицию, и только он решил открыть дверь, как та оказалась заблокирована.
– Бауэр, открой дверь!
– Что, капитан, я не слышу! – улыбнулась она, делая вид, что не слышит его. заводя машину. Алрой дергал ручку, желая попасть в машину, но отшатнулся, когда автомобиль тронулся с места. Фелиция, приспустив очки на переносице, кинула короткий взгляд на зеркало дальнего вида, и усмехнулась с обескураженного вида Райта. Она покинула территорию отделения и выехала на проезжую часть. Буквально через десять минут машина была припаркована недалеко от входа ресторана, а сама Фелиция устроилась в помещении на привычном месте в дальнем углу, поглядывая на время в телефоне. На ее удивление коллега не опоздал, а наоборот пришел раньше положенного ему времени, и сел напротив девушки, пребывая в отличие от нее в свободной одежде.
– Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но, спасибо, что вырвала меня из этого круговорота истерик, Бауэр. Жена устроила мне такой скандал, что, мол, она хочет поехать в Остин к кузенам, хотя знает, что я их терпеть не могу. А младшая дочь вообще закричала и назвала меня жадным. Представляешь? Я и жадность – полная противоположность, но, как говорит жена, дети говорят правду. Уверен, именно Селин влияет так на нашу дочь, а что будет потом, когда я начну платить за ее обучение в университете?
– Жак, твоей младшей дочери восемь, какое обучение в университете? Ей в данный момент будет достаточно игрушки и твоего отцовского поцелуя, не более, поверь мне. Ты себя сейчас накручиваешь. Хочешь, мы можем что-нибудь заказать?
– Я безумно хочу выпить что-то крепкое. Быть отцом двоих детей – то еще испытание. Я не спал нормально уже несколько лет и если что-нибудь не выпью, то буду злым и неразговорчивым.
– Может, кофе? – предложила Фелиция, открыв меню. Она встретилась взглядом с мужчиной, брови которого удивленно поползли на лоб.
– Виски, Бауэр, какой к черту кофе? Кофе для молодых и бездетных, а бедным отцам необходим крепкий алкоголь. Мне кажется, после появления детей я оказался не то что в декретном отпуске, а в аду и познал всю его сущность! Так что если после отставки и смерти я не попаду в рай за все свои заслуги, – Жак заметил краем глаза, как за ним наблюдают маленький мальчик и его мама, держащая в руках Библию. – Прошу прощения, я и впрямь зашел слишком далеко, но я точно заслуживаю премии и сна больше, чем четыре часа в сутки. Ладно, извини, что-то я совсем разошелся. Рассказывай давай про своего капитана. Кстати, до сих пор не понимаю, почему вы не связались с более опытным и ближним сотрудником полиции. Например, из нашего штата капитан Стефенсон из Сан-Диего? Чем он плох? Ему сорок три года, большую часть жизни посвятил работе и собирается уходить в отставку. Зачем нужно было звать молоденького капитана с другого конца Америки?