— Как ты себя чувствуешь? — осторожно, чтобы не вызвать у девушки дискомфорт, Гордей большим пальцем руки погладил ее по здоровой щеке.
— Уже лучше, — и это была правда. — Только прошу, не жалей меня. И так тошно.
— Не буду, — мужчина кивнул, снова обнимая Злату. — Но впредь больше так не поступай. Ладно? Я уже не знал о чем думать, когда ты не выходила на связь. Хотя, если честно, я думал, что ты просто меня игнорируешь после нашей последней встречи. Но лучше бы оно так и было, а не это все. Все же я должен был настоять на том, чтобы отвезти тебя домой.
— Нет, ты нисколько не виноват в этом… Просто я испугалась тогда, — призналась она.
— И чего же? — Гордей снова отстранился, но лишь для того, чтобы увидеть глаза Златы.
— А ты сам не понимаешь? — вот только она настойчиво прятала свое лицо на его груди.
— Может мне и не стоило тогда так сильно напирать, но по-другому я не мог, прости. Но, как я понял, ты тоже была не против, — мужчина не выдержал и понял лицо Златы за подбородок. — Это так?
Она кивнула, пряча свой взгляд. Ей было немного неловко признавать это, но врать сейчас было бы неправильно, да и очень глупо.
Затем последовал поцелуй, который Злата так мечтала ощутить на своих губах, пока скрывалась от мужчины. Пришлось привстать слега на цыпочки, чтобы Гордею было удобнее, но он словно прочел ее мысли и поднял на руки, заставляя ее обнять его за талию ногами.
— Ай! — невольно вскрикнула девушка и зажмурила глаза.
— Что-то не так? Тебе больно? — он забеспокоился и посадил свою ношу на кухонный стол, так как он был ближе всего.
— Все нормально, — попыталась сменить тему Злата, но уже было поздно.
— Но не хорошо, да? — Гордей, не спрашивая на то разрешения, задрал кофту девушки до самого белья.
Лицо Златы вмиг залилось краской, и она попыталась себя как можно скорее прикрыть, но он и так успел все рассмотреть.
— Надеюсь ты ему хоть как-то ответила, — прорычал мужчина.
Как бы он не старался, но еще не скоро из его памяти исчезнет картина, где все ребра Златы покрыты синяками разных размеров, а в районе почки он заметил рану, которую пришлось зашивать.
— Успела засадить его другу по яйцам, — она попыталась улыбнуться, но на мужчину это никак не подействовало.
— Чем он сделал эту рану? — Гордей накрыл ладонью то место, где девушка пострадала больше всего.
Даже сквозь толстую ткань, Злата почувствовала, как кожа в том месте стала гореть. Ей хотелось большего, но смелости сказать об этом не было.
— Я упала на землю, когда… — но договаривать она не стала, чтобы не мужчина окончательно не сошел с ума от злости на ее отчима. — Был то ли осколок от бутылки, то ли что-то еще, я, если честно, даже не поняла. Им и порезалась.
— Женя сказала, что ты уже не первый раз пишешь заявление в полицию. Это правда? — смотреть ему в глаза она не стала, но кивнула. — Почему его еще не посадили за все, что он вытворяет?
— Я не знаю, — а вот по глазам девушки было видно, что все она знает, только не хочет сейчас об этом говорить. — Ты голодный?
Гордей удивился такому резкому переходу с одной темы на другую, но решил отложить дальнейший расспрос на потом. Он кивнул и притянул девушку к себе еще ближе, чтобы снова поцеловать. Пусть она думает, что провела его вокруг пальца и заставила забыть о том, что с ней произошло. Немного позже, когда придет время, он снова спросит, что же она скрывает, и тогда уже никуда от него не денется, не сменит тему. И от него больше никуда не сбежит.
Он не позволит.
Сейчас же мужчина млел от того, как эта девочка извивалась в его руках, словно змейка, отвечала на поцелуй очень щедро, и казалось, что его крыша точно уедет далеко и надолго. Она обвила его своими ножками так крепко, что еще немного, и она точно догадается о том, как сильно он ее хотел. Гордей знал, что не стоит ему сейчас намекать девушке на что-то большее, потому что этим он ее только спугнет.
Злата слегка процарапала своими ногтями кожу чуть ниже затылка, а он от этого чуть не сошел с ума. По телу проскочила дрожь, а в паху тут же стало тесно. Как бы он не старался, его потребности давали о себе знать. Злата тоже это почувствовала, но отстраняться не стала, лишь еще ближе прижалась к нему.
— Осторожно, девочка, — но Гордею все же пришлось отстраниться, чтобы отдышаться и прийти в себя. — Я ведь не железный.
— Может я тогда тебя накормлю? — она млела от того, как мужчина вырисовывал пальцами на ее бедре невидимые узоры.
— Тогда накрывай на стол, а я мыть руки, — он снова целовал такие манящие губы, и только потом исчез в ванной.