Я чувствую, что мы должны поговорить об этом больше, как будто я должен точно сказать ей, почему я отвернулся, и убедиться, что она знает, что ее попытка поцеловать меня не казалась мне ошибкой. Но я знаю, что не могу объяснить это, не сказав ей всей правды — что она мне нравится, и я вижу, что хочу большего с ней. Мне нужно подождать, пока я не поговорю с Дрю. Мне нужно сделать это правильно, как для себя, так и для Люси.
Я делаю глубокий вдох и прищуриваюсь, глядя на хрупкое выражение, написанное на ее лице. Наконец, я перевожу дыхание и киваю. “Если ты так говоришь. Я больше не буду поднимать эту тему.”
Она выглядит значительно более успокоенной и протягивает мне руку для пожатия, как будто это официальная деловая сделка, которую мы только что заключили. С ее точки зрения, это будет иметь силу в суде.
Я протягиваю руку и беру Люси за руку... и покачиваю ею, потому что она уже притирается ко мне.
Люси не дает мне времени сказать что-нибудь еще на эту тему, прежде чем она улыбается и поворачивается, исчезая в гостевой ванной, чтобы переодеться. Я неподвижно стою в коридоре, гадая, разозлится ли Дрю, если я разбужу его прямо сейчас, чтобы получить разрешение на свидание с Люси. Еще лучший вопрос: была ли она честна в том, что была захвачена только моментом?
Я надеюсь, что нет.
11.ЛЮСИ
Просыпаться в одежде Купера - это пьянящее чувство. Его рубашка пахнет грубо и красиво, как и он сам, и по какой-то причине я не могу заставить себя снять ее. Еще одна короткая минута, говорю я себе, как ненормальная, поднося кофту к носу и делая глубокий вдох. Так хорошо. Он единственный мужчина, которого я когда-либо знала, который пахнет так же хорошо, как и выглядит.
То, что меня отвергли прошлой ночью, определенно было одним из худших моментов в моей жизни. Но потом, после того, как мы поговорили больше, и он рассказал все о своей бывшей, стало ясно, что у Купера доброе сердце, и даже если он немного флиртует, он не из тех парней, которые водят меня за нос без причины. Хорошо, что он не поцеловал меня, потому что я ему явно не нравлюсь. Это немного (читай: сильно) обескураживает, что он не испытывает ко мне тех же чувств, что и я к нему, но лучше, чтобы он был откровенен в этом, а не играл моими эмоциями и относился ко мне как к мимолетной встрече, которую он никогда не собирается доводить до конца (кхм, Брент).
Кроме того, я не думаю, что мне есть чего стесняться, потому что я почти уверена, что Купер привык к тому, что женщины пытаются его поцеловать. Держу пари, это очень обычное явление. Если бы он целовался с каждой женщиной, которая когда-либо пыталась поцеловать его в губы, это превратилось бы в его постоянную работу. Так что все в порядке. Я собираюсь выбрать не волноваться из-за этого и не нырять в яму замкнутого унижения в типичном стиле Люси, а вместо этого заниматься своим днем. Я также, возможно, мысленно решила взять это воспоминание и засунуть его куда-нибудь поглубже, где я никогда не смогу снова добраться до него, и притвориться, что этого никогда не было. Отрицание - это здорово, верно?
Спортивные штаны Купера болтаются у меня на талии, и мне приходится закатать их три раза, прежде чем выйти из комнаты, чтобы приготовить завтрак. Моя мама сказала, что может оставить Леви у себя столько, сколько мне нужно, но так как у меня сегодня нет никаких встреч (все еще набираю клиентуру), я взяла отгул и очень хочу воссоединиться. Я решаю начать свой день пораньше, чтобы забрать его сегодня утром, а не позже. Быть мамой довольно странно. В одну минуту ты умоляешь няню забрать твоего ужасного / сопливого / бессонного ребенка с твоих рук, а через пять минут после того, как они ушли, ты обнаруживаешь, что с затуманенными глазами смотришь на сделанные тобой вчера фотографии этого милого / ангельского / драгоценного ребенка и задаешься вопросом, не слишком ли рано уходить поднимите их.
“Где ты взяла эту одежду?” Голос моего брата гремит у меня за спиной, заставляя меня вздрогнуть и подбросить хлопья, которые я насыпала, в воздух. Идет дождь из сердечек, звезд, подков, клевера и воздушных шаров.
Я прижала руку к сердцу и хрипло рассмеялась. “Черт возьми. Ты напугал меня.”
Его это не останавливает. Глаза Дрю как лазеры на рубашке Купера, обволакивающей мое тело, как палатка. “Чья рубашка? Это выглядит знакомо.”
О, черт, о, черт, о, черт. Что я собираюсь сказать? Лгать? Сказать правду? Бросить миску с хлопьями и выбежать за дверь? На самом деле, да, этот вариант "сделай перерыв" звучит довольно неплохо.