— Будем считать, что угадал.
— Я много вашего брата повидал. И на севере, и на юге. Что у тебя за дела с Шарэсом?
— Не знаю, — ответил я и покачал головой. — Никогда не видел этого человека.
— Врешь, конечно, но дело твое. Тебе жить. Скажу честно — я повидал много невольников, и все вы одинаковые: поначалу зубы скалите, а потом сапоги лижете. Разницы нет — товар, он и есть товар. Но понимаешь, северянин, подход разный бывает. Людишек, как известно, возить можно по-всякому. Вот подвешу тебя птичкой на рею, и запоешь, как соловей.
— Прости, капитан, но моих «песен» ты не дождешься.
— Ну гляди… Скучно просто. Вот, думал, позову интересного человека, поговорим, может, чего нового расскажет. Мало ли, вдруг в жизни пригодится?
— Нечего мне рассказывать, — сказал я и пожал плечами. — А цену, которую тебе Шарэс за меня заплатил, перебить могу. Ты уж поверь.
— Даже так? — Он удивленно дернул бровью.
— Да.
— Извини, приятель. — Старик вытащил изо рта трубку и покачал головой. — У нас так дела не делаются. За тебя заплатили, и я обязан выполнить условия фрахта. Так что не получится у нас с тобой разговора. Может, парень ты и неплохой, но условия надо выполнять. Во что бы то ни стало. Так-то…
— И куда ты меня везешь?
— В Вархэс. Там тебя встретят и отправят на юг вместе с другими невольниками.
— Ты хочешь сказать, что меня отправят как раба?
— Ну а как иначе? — удивился капитан. — Правда, не совсем обычного. Дорогого раба. Но ты, парень, особо не радуйся. Я уже двух таких отправлял. Горючими слезами рыдали, когда узнали, куда везу.
— Что так?
— Тебя не просто так в рабство отправляют, а в наказание. Да и продали не куда попало, а в самые южные земли, — подчеркнул он и даже указательный палец поднял. — Плохие там места. Гиблые.
— И что, Шарэс был так глуп, что выбросил кучу денег? Ради того, чтобы меня отправили куда-то на юг? Убить было не проще?
— Ох, не скажи, парень, — улыбнулся капитан и повторил: — Не скажи. Убить, оно, конечно, проще, но, видимо, ты Шарэсу очень много крови подпортил, раз так о тебе позаботился. Юг Вархэса — это особое наказание.
— Там что, у баб сладкие места с зубами?
— Нет, врать не буду, таких щупать не доводилось. Юг Вархэса — это… Это месть, и она дорогого стоит. Видимо, Шарэсу будет приятно знать, что ты гниешь заживо и проклинаешь тот день, когда был зачат.
— А этот Шарэс не боится, что я вернусь и голову ему отрежу? Медленно.
— Ты что, никогда не покидал Асперанорр?
— Не доводилось.
— Заметно, — кивнул старик. — Говор у тебя северный. Он такой грубый, что без ножа и не поймешь, о чем вы там лопочете. Ты откуда родом? Из Брэйонда?
— С берегов залива Зуннагэр.
— Понятно. Так вот, парень, что я скажу о юге Вархэса… Возврата оттуда нет. Разве что боги смилостивятся и отпустят душу на северные просторы. Но тело все равно останется на юге. Уразумел?
3
Разговор продолжался почти час. Я пользовался случаем набить брюхо: жевал мясо, пил вино и чуть не сломал зуб о твердый как камень сухарь. Шкипер в свою очередь хмыкал, пускал клубы дыма и сверлил меня взглядом. Так ничего и не добившись, он завел разговор о торговых делах в Сьерра. Мол, после снятия блокады купцы так и прут в город. Я согласился, что торговля процветает и, судя по всему, торговый бум еще не скоро закончится. Прошлись по ценам. Он высказал свои прогнозы, а я — свои. Судя по его блеснувшим глазам, он уже был убежден, что служу у какого-нибудь купца, поэтому так хорошо разбираюсь в ценах на южном побережье Асперанорра.
Я не стал расстраивать капитана. Зачем? Рассказать ему про орден? Увольте, но не вижу в этом признании смысла. Если он такой щепетильный в деловых вопросах, то хоть орден, хоть сам король Гэральд Третий. Даже не сомневаюсь, что, попадись фрахт на королевскую персону, он и его выполнит со всем усердием и даже некоторым фанатизмом. Такие, как этот пиратский шкипер, просто неоценимые партнеры, но, увы, — очень опасные враги. Они вцепляются в свою жертву намертво, как бульдоги, и загрызают до смерти.
В общем, поговорили, прошлись по новостям южного побережья и раскланялись. Не будь на мне кандалов, то не допрос это, раздери меня дьявол, а дружеские посиделки в кают-компании. Меня вернули в камеру, приковали к стене и дверь закрыли. Навалилась темнота, бешеным хороводом закружились мысли. Шарэс, значит, постарался? Нет, ребята, он здесь не при делах. Точнее, при делах, но он не самый главный. Один из длинной череды исполнителей, но не более. Кто-то покрупнее за всем этим стоит. Знать бы, кто именно?