Мокрый с ног до головы и частично постиравшийся имперец стоял, подпирая высокий камень у дороги. Он сильно срезал путь, полка караван петлял между холмов, и теперь преспокойно дожидался остальных.
— Гвардейцы, — покачал головой Мевор.
Главный подъехал к имперцу и перебросился с ним парой фраз, затем скомандовал выдать новый меч из запасов. Венс вскарабкался обратно в повозку и, убедившись, что лесная на месте, начал рыться в своей сумке. Караван снова тронулся в путь.
— Ты ранен? — Наярра заметила широкий разрез на его рубахе и протянула руку, но Венс резко перехватил её запястье и отвел в сторону, не давая коснуться себя.
— Нет, только одежду зацепили. Не напасешься… — тут он заметил повязку у нее на руке и нахмурился: — А ты?
— Ерунда, — отмахнулась девушка. Впрочем, здоровой рукой.
Венс какое–то время её рассматривал, но потом решил, что так и есть, и достав запасную рубашку, начал переодеваться. Украдкой его осмотрев, Наярра убедилась, что на нем и правда ни царапины. Впрочем, старых шрамов хватало.
— Нет, серьезно, я в жизни такого не видела. Как ты выжил?
Имперец затянул шнуровку на рукаве и поднял глаза на Кейл. Затем оглянулся и увидел, что остальные стянулись к нему ровно с тем же выражением любопытства на лицах. Он тяжело вздохнул, поняв, что без подробного рассказа от него не отстанут…
Вечером на привале Наярра под прикрытием Венса выбрала кусок травяной лужайки посочнее и с наслаждением позволила разуму слиться с силой жизни растений, переплестись с ними, дать наполнить себя силой… С трудом открыв глаза, она вернулась обратно в реальность и осторожно размотала повязку, с удовлетворением отметив, что рана полностью затянулась. Осталась только розоватая полоска шрама. Девушка подвигала плечом, разминая руку. Та слушалась как раньше, ни тени боли не было.
Это было куда больше ожидаемого, но Наярра еще на площади Арнимунда заметила, что что–то в ней сдвинулось, и энергия течет куда сильнее прежнего. Словно даже короткое пребывание у морских, рядом с их силой, наполнило и её, приоткрыло и укрепило то, что было в ней, и возможно еще чуть–чуть, и она сможет ощутить…
Неподалеку раздался громкий треск сучьев, прерывая её мысли. Ирртка обернулась на Венса, и тот сделал успокаивающий жест, дескать, ничего страшного, не отвлекайся. Но девушка уже закончила то, что было необходимо. А остальное… Будет еще время.
…повязку она намотала обратно, не желая привлекать к себе лишнее внимание.
На следующий день караван выехал из долины. Местность снова начала меняться. Постепенно исчезли мертвые деревья, вокруг стало ощутимо зеленее. И холоднее.
Охранники повеселели, зная, что самая опасная часть пути уже позади, увлы не любили выбираться за пределы теплых мест и горячих источников. Но бдительность сильно не снижали. Всякое бывало.
Однако день прошел спокойно. И следующий. И еще один.
Караван свернул с широкой мощеной дороги на узкую и неровную, тут же начавшую забирать круче к северу. Трясти стало в разы сильнее.
— Восточный путь ведет дальше, до Грани, — рассказала Кейл. И, увидев восторженный огонек в глазах Мевора, добавила: — Я однажды доехала туда. И больше не хочу. Мерзкая штука.
— Но насколько необычная! — энтузиазм служителя ничуть не угас. — Я обязательно хочу хоть раз увидеть. Говорят, в горных перевалах у Орфрада её видно с высоты… И она хорошо заметна, потому что снег на нее не ложится.
— Не ложится, — подтвердила Наярра. — Я пару раз видела зимой. Даже в метель, ветер как будто огибает Грань.
Служитель развернулся к ирртке:
— А правда, что вы видите её иначе, не так, как люди?
Та пожала плечами:
— Неприятные ощущения те же. Не хочется находиться рядом.
— Я слышал, что иррты гораздо острее реагируют на саму Грань. Конечно, вашей истории наблюдений у нас в архивах нет, но даже обрывки историй о том, что случилось с теми, кто за нее зашел…
— А как ведут себя люди? — заинтересовалась Наярра.
Венс издал короткий смешок, но тут же попытался выдать его за кашель.
— Что? — не поняла лесная.
Имперец быстро отвернулся.
— Ничего, общайтесь.
Кейл закатила глаза:
— Старая добрая драка творит чудеса.
Дорога вскоре добралась до предгорий и теперь частенько изгибалась между отвесными скалами, закрывающими не только обзор впереди, но и небо над головами. Плащи начали пригождаться не только по вечерам, но и днем. Воздух пах то свежестью хвойных лесов, сквозь которые они проезжали, то снегом, странно ощущавшимся в это время года.
До города оставалось не больше половины дневного перехода, когда караван снова встал. Дорогу преграждала груда валунов, средний из которых был крупнее головы быка.