Орналы все-таки сцепились. Один из всадников сорвался и упал, второй каким-то чудом удержался в седле. Помогать им никто не спешил. На первом дежурстве практически все не справлялись с орналами. Это после нескольких лет службы учишься замечать, как подрагивают в нетерпении длинные усы зверей, и успеваешь пресечь вспышку агрессии до того, как орнал бросится.
За какую-то вину орналы люто ненавидели себе подобных. Может за то, что само их существование было противно природе?
- Хочешь сказать, что она тронулась? – Мария фыркнула, - Очаровательно. Мы упустили психа, - охотница раздраженно взмахнула руками.
- В том-то и дело, - Фаорн наблюдал за дракой орналов. Упавшего успели оттащить подальше, спасая его от когтей. В драке звери легко могли его затоптать.
А второй виновник все еще держался в седле, вызывая бурный смех, ехидные комментарии и ставки, сколько же он продержится. Фаорн не спешил пресекать подобное развлечение. Мария мысленно усмехнулась. Она не всегда была согласна с командиром отряда, но в данной ситуации он был прав, как никогда. Постепенно напряжение и злость спадали. Эти два неудачника помогли всему отряду успокоиться, чтобы они могли предстать перед госпожой.
- Психи нелогичны, - Фаорн начал объяснять, но, повернув голову к Терновой, оборвал свой рассказ. И, вздохнув, просто сказал, - Хотя это уже не важно. Она пойдет на корм Падшим.
Терновая опустила голову, сжимая обеими руками ремешок арбалета. И это после того, как госпожа предложила ее сыну пройти обучение в Академии. И после этих слов Мария упустила раба… а что, если Лирна теперь откажется заниматься Дориеном?
Обучение детей в Академии – величайшая честь для семьи. Но как просто потерять эту возможность.
Командир потянул своего орнала за ус, заставляя его развернуться. И, коротко ударив его шпорами, заставил прыжком ворваться между двух дерущихся зверей. Крен, орнал Фаорна, был таким же, как и все остальные. И он был не прочь присоединиться к этой драке, а не пресекать ее. Но годы, что он провел на службе, научили его одной простой истине. Хозяина нужно слушать.
- Держите орналов, - коротко приказал командир. Провинившиеся парни быстро сцапали драконей за усы, удерживая тех от продолжения схватки. – И чтоб я больше такого не видел.
В ответ на это заявление большинство охотников заулыбалось. Фаорн говорил это каждый раз. До тех пор, пока Крен не сцепился с орналом Марии. Их разняли, после чего Фаорн услышал ту же фразу, но уже в свой адрес.
Ему ничего не оставалось, кроме как признать, что орналы никогда не будут до конца управляемыми. Поэтому наказывать охотников за драки орналов он перестал. Если, конечно, драки не переходили границы. Но крылатая фраза никуда не делась.
- По орналам, красные, - несколько охотников, которые успели спешиться, быстро вскочили в седла. – Едем домой, - коротко приказал Фаорн, разворачивая Крена к дороге.
Терновая обернулась назад, туда, где черной громадой на фоне неба возвышались Серые Скалы. Над их вершинами кружили невнятные тени. Не то вороны, не то сами Падшие. А, может, и еще кто. Никому не хватало смелости туда подняться. И там теперь будут лежать кости беглянки.
Мария дернула драконя за ус, разворачивая его следом за отрядом.
А кости действительно лежали. Правда, пока что еще облаченные в плоть и обрывки одежды. Терновая знала, куда стрелять. Даже с такого расстояния, она пробила арбалетным болтом плечо и крыло вампирицы.
Упав на камни, темная скатилась по склону, сбивая кожу, отчаянно пытаясь вцепиться когтистыми пальцами в камни, пока, наконец, окончательно не потеряла сознание. Хотя бодрствованием весь ее полет от меронских лесов до скал нельзя было назвать. Она лишилась сознания еще там, в лесу, увидев первого орнала. Но тело поняло это только сейчас, когда повреждения стали несовместимы с понятием движения.
И эти раны не давали полностью провалиться в забытье. Темная проваливалась в темноту и снова всплывала. Когда сознание возвращалось, боль гнала назад, хотелось закрыть глаза и обо всем забыть. Пульсирующая боль во всем теле ввинчивалась в мозг, невыносимо ныла. Но темнота, которая приходила на смену, раз за разом подстрекала сознание ужасом. Необъятным звериным ужасом, страхом смерти. Вампирицу окутывал страх, разъедающий душу, заставляя ее снова рваться на поверхность.
Она хотела жить. Не смотря ни на что. Даже не осознавая, зачем ей это.
Говорят, что представители Темной Расы обладают поразительной живучестью. Не смотря ни на что, ни с какими ранами, они никогда не идут на смерть просто так, устав или измучившись.