Тихий голос Марзельды звучал не умолкая, пока женщина складывала на телегу как минимум вдвое больше вещей, чем Каару требовалось. Она рассказывала едва ли не обо всем, что происходило в мире и в городе, но дроу уже давно не слушал. Он привык пропускать речи Марзельды мимо ушей.
- Знаешь, Дидор говаривал, что у них там в поселке улитки завелись. Да крупные такие и ярких красок, - женщина уложила на телегу еще одно одеяло.
- Что? – Каар, до того выкладывающий из телеги ненужные вещи с той же скоростью, с которой их туда складывала женщина, замер и поднял глаза, в которых явственно сверкнула маниакальная страсть. Марзельда засмеялась. Привлечь внимание дроу было не так уж и сложно.
- Если сейчас отправишься – к вечеру будешь в Ласточкином Гнезде, - женщина улыбнулась. За ее спиной открылась дверь и на улицу выглянула невысокая девушка. Ее лицо, усеянное веснушками, на мгновение выразило крайний испуг.
- Фарка! – оклик Марзельды остановил собирающуюся было сбежать девушку. – Погоди, ты куда от жениха сбегаешь? – лукаво проговорила Мар. Ее дочь сдавленно пискнула и скрылась за дверью, только коса метнулась о дверной косяк. Женщина засмеялась. Как-то по-доброму, как умеют смеяться только деревенские женщины. Каар укоризненно покачал головой, но он слишком хорошо знал, что Марзельду не переубедишь в неправильности ее поступков. Да и это ведь всего лишь шутка, которая вот уже пять лет заставляла Фарку краснеть.
Телегу с вещами дроу оставил во дворе Марзельды и, попрощавшись с мохнатым псом, который дремал на крыльце, вышел, пообещав скоро вернуться.
Дорога до Ласточкиного в действительности заняла не многим больше времени, чем предсказала Марзельда. Последние мили дроу прошел уже в темноте, что, впрочем, не слишком его пугало. Темноты боятся только люди.
Гнездо от Ровного отличалось разительно. Возможно, сказывалось размещение. Ровный стоял в светлых лесах Мерона, Ласточкино Гнездо же на обрыве у реки, которая опоясывала Серые Скалы. Здесь домики стояли совсем близко друг к другу, прижимались стенами, как будто боясь упасть вниз. Что вполне было осуществимо – по эту сторону реки так же сказывалась близость скал. Берег был каменистый и норовил сорваться в воду, унеся за собой и дома.
Место казалось непригодным для постройки деревни, но не так далеко были шахты, в которых пробовали добывать руду. Скоро стало ясно, что полезных ископаемых в Серых Скалах нет, и шахты закрыли. Но люди не любят менять место жительства. Жители переквалифицировались, построили водяную мельницу, развели огороды и домашний скот… И зажили пусть не отлично, но явно неплохо.
Дидора найти оказалось просто – кузнец в поселке был всего один. Мужчина все еще оставался в кузнице, заканчивая какую-то работу. В кузнице горел огонь и мерно постукивал молот.
- О, так ты от Мар? Конечно-конечно, проходи, - Дидор отступил от двери, пропуская Каара внутрь. Весьма предусмотрительно, потому что сам кузнец перекрывал своими плечами весь проход. Дроу вошел в кузницу и остановился. Не то, чтобы ему не хотелось пройти дальше, но его не звали. Да и мало кто любит чужих на своем рабочем месте. А меж тем Дидор копался где-то в углу.
- Вот, гляди, - наконец, победно объявил он. В углу, между прохудившихся досок пола, сидела улитка. Белесые глаза скрылись под ракушкой, стоило только эльфу подойти. Каар улыбнулся – представителя этой «расы» улиток он искал давно. Но они оказались едва ли не неуловимыми. Эльф даже и не заметил с каким довольным лицом рядом стоит Дидор. Он, как и его кузина Мар, умел радоваться тому, что хоть чем-то помог другому человеку. Или в данном случае нелюдю, который в своей жизни имел только одну страсть и привязанность – его улиток.
Дроу протянул руку, но коснуться моллюска не успел.
Вой взвился куда-то вверх и рассыпался, не оставив после себя даже эха. Но мурашки, пробежавшие по спине, еще долго танцевали тарантеллу где-то внутри, под кожей. На улице громко залаяла собака, ее голос подхватили еще несколько зверей, прежде чем все снова стихло. Но в душе у Каара похолодело именно от этой тишины.
Волки в этих местах не водились.
Да и Дидор отреагировал вовсе не так, как должен был отреагировать деревенский мужик на обычный волчий вой. Он замер, прислушиваясь, и до последнего звука надеясь, что ему показалось. Что это взвыл соседский пес, имеющий в своих кровях примесь волков и от того иногда пугающий своим воем округу.