— Слушай… я постараюсь спасти. Сделаю все, что от меня зависит. Но, если убьют… Не думаю, что Паша или Ева будут против. Оставшийся в живых еще и обидится, что его не было на месте погибшего, когда все закончилось.
— Почему ты все время выбираешь смерть? — негромко и устало спросил Кир.
— Это не выбор смерти! — судя по голосу, Глеба это даже задело. — Это выбор борьбы. Я шесть лет с этим боролся, я был не прав. Я думал, что могу что-то у них в головах изменить. Что они, прежде чем поступать как мудаки, сто раз подумают. Потому что, если их не посадят, то за ними придут Черти. Но это не работает. Я изначально апеллировал к людям, у которых не было страха. И не понимал этого! Тут другое, Кир. Я хочу ЗАСТАВИТЬ их быть людьми. Это… это как война. Война диктует тебе, что надо поступать так. Мешает хороших и плохих в один ряд. Я хочу дать им мир, чтобы они могли жить спокойно.
— Думаешь, это уберет подражателей?
— Всегда есть кретины. Я же не мир пытаюсь спасти. С подражателями полиция отлично разбирается.
Снова помолчали. За это время Павел подошел ближе, раскрыл осторожно приоткрытую дверь подвала.
От Ника сейчас была только темнота, она шевелилась, словно переваривала что-то. Кир и Глеб сидели на лестнице у выхода. Глеб обернулся и отпустил:
— Да, ты свободен.
Павел кивнул, но остался послушать уже легально. Разговор был интересен. Но Кир перевел тему:
— Не боишься, что ваш монстр сожрет кого-то из рабочих?
— Он сейчас более адекватен и спокоен, чем когда был человеком, — ответил Глеб. — Мы на пробу с прорабом сюда заглядывали, он даже не вылез.
— Ты сюда людей водил?! — возмутился Кир, Паша просто не успел выкрикнуть. Ну, так он про себя решил, а то бы он тоже высказал ему.
— Ну а как бы я еще проверил? К тому же я был с ним… Ник не монстр.
— Тогда прекрати скармливать ему людей.
— Так кто его послал? — опомнился Павел. Глеб и Кир обернулись, и Глеб ответил безразличным:
— А сам как думаешь?
Прежде, чем Павел успел хотя бы предположить — темнота в подвале треснула. Трещина была небольшой и вскоре в ней можно было рассмотреть улыбку, застывшую в воздухе.
— Привет Никита, — очень мягко поздоровался Павел. Улыбка, больше похожая на оскал, шевельнулась, произнеся:
— Привет, огненный.
— Босс снова тебе всякую мерзость скармливает? — продолжил дружески Павел. Каждый раз, когда он говорил с Ником, он ощущал небольшую дрожь в руках. Такой приятельский тон успокаивал прежде всего его.
— Он мне не босс, — ответил Ник, качнувшись в сторону Глеба. Говорили, что Глеб его не боялся еще когда не было известно, на чьей стороне Ник и в адеквате ли он вообще. Вот и сейчас Глеб не отреагировал никак. — А ты снова так плохо прожарил, что ужин еще грозился вызвать ментов.
Павел невесело посмеялся, наблюдая, как Ник крутится вокруг Кира, всматриваясь в его лицо. Словно оценивал, будет ли Кир вкуснее. Тот делал вид, что вообще Ника не видел.
Теперь и Глеб слышал, что Ник говорил. А заговорил Ник после первого же скормленного ему трупа — тогда речь была невнятной, жуткой. Голос его не был похож на прежний или обычный человеческий, он плохо регулировал его громкость и звучал так, словно кто-то в процессе речи играл с настройками громкости. И все же сейчас Ник мог даже шутить, стал более похож на человека. И как-то интуитивно Павел чувствовал — если оставаться другом этого существа, то не так страшно. Если вообще можно говорить в этом случае о дружбе, скорее о приятельском тоне и добром контакте. К тому же, не так давно, когда у Павла сдавали нервы от такого соседства, Ева рассказала ему, кто именно его спас в тот день, когда за Пашей пришли Черти. После этого Паша надеялся, что монстр сохранил хорошие воспоминания о нем и хотя бы по старой памяти не сожрет однажды.
— Павел, ты вообще жалеешь, что оказался тут? — спросил Глеб. В окружении чеширской улыбки Ника и Кира с его чертовым глазом Глеб выглядел нормальным, что ли. Словно только у Паши ехала крыша и он видел остальных, а на самом деле их тут было только двое. И все же — это приносило тревожность и дискомфорт Паше, но не более, чем всегда. Да, он мог сидеть дома, зарабатывать чуть меньше, чем у Глеба, но не рисковать собой… А еще смотреть бесконечный поток новостей и сгорать от своего бессилия.
Судя по раздраженному взгляду Кира — это был какой-то их давний спор. Возможно даже касавшийся именно Павла, а не людей (и монстров) в этом крыле в целом.
— А какой у меня был выбор? — спросил Павел. — Бесов был мертв, да и… я бы сам от него сбежал. Там была куча вариантов умереть и один примкнуть к вам.