Он не спеша поднял трубку.
— Я вас слушаю, — буркнул недовольно. В принципе сейчас никто не должен был его отвлекать. Даже жена.
— Виктор Викторович? — спросил незнакомый голос.
Или знакомый? Хотя этот человек раньше никогда ему не звонил. И даже не должен знать этого номера его телефона. Хотя что значит не должен? Кому надо, все всегда знают. Раздобыть номер его прямого городского телефона им совсем не сложно. Но почему он вдруг решил использовать обычный городской номер, ведь мог позвонить и по аппарату правительственной связи? Или точно знает, что все аппараты правительственной связи прослушиваются? В том числе и прямая линия с президентом?
— Да, это я, — подтвердил Ермакович. — Кто говорит?
— Я думал, вы меня узнаете по голосу, — отозвались на другом конце провода.
— Я давно не играю в такие игры, — устало поморщился Виктор Викторович. — Могли бы и представиться, коли уж решили со мной поговорить?
— Это Олег Константинович, — сообщил позвонивший.
Хозяин кабинета нахмурился. Он так и думал, впрочем, ошибиться было невозможно.
— Алло, вы меня слышите? — спросил Олег Константинович. — Куда вы исчезли?
— Никуда, — ответил Ермакович. — Жду, когда вы начнете разговор.
Он уже начал догадываться, зачем ему звонят. Но еще не хотел поверить даже самому себе. Неужели они решатся выступить так открыто?..
— Виктор Викторович, я не хочу отнимать у вас много времени, — начал его собеседник, — наш разговор не прослушивается, мы приняли некоторые меры…
— Мне все равно, — довольно невежливо перебил его Ермакович.
— И тем не менее я хочу, чтобы вы знали. После последних событий все словно с ума посходили. Боятся вообще разговаривать по телефону.
— Я не боюсь.
— Знаю. Именно поэтому я вам и позвонил. Хочу обратить ваше внимание на некоторые слухи, которые ходят у нас в столице. Вы, наверное, уже в курсе?
— Я слухи не комментирую. И вам не советую.
— О, характер у вас не меняется…
— Разумеется. Я не в том возрасте, когда меняется характер.
— И тем не менее вы все знаете… Очевидно, понимаете, что президент пока не принял окончательного решения. Но вполне вероятно, что он сумеет найти достойного кандидата.
— Возможно. Мне об этом пока ничего не известно. Вы позвонили, чтобы сообщить мне его решение? — Вопрос получился несколько издевательским.
— Нет. — Кажется, Олег Константинович даже усмехнулся. Он не ждал такого ответа от Виктора Викторовича. — Я не хочу скрывать от вас, что в Киеве многие недовольны таким поведением нашего руководителя. Нам кажется, что это его очередная ошибка. А если он сделает неправильный выбор, то это будет трагедия для страны. Ситуация довольно неприятная для всех нас…
— И чего вы хотите? — снова перебил его Ермакович.
— Вы должны отказаться, — твердо проговорил Олег Константинович, — если вдруг он совершит такую ошибку и все-таки предложит вам пост премьера. Вы же знаете, если бы на вашем месте был кто-то другой, я не стал бы ему звонить. Все равно через несколько дней все будет известно и неудачный эксперимент нашего президента закончится с еще большим скандалом, чем дело погибшего журналиста. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Не понимаю. Почему я должен отказаться?
— Вы умный человек, Виктор Викторович. Вы же прекрасно знаете, как все к вам относятся. Вас уважают, некоторые даже боятся. У вас самая сильная поддержка в парламенте. Но место, которое вам предлагают… Такого не было никогда и никогда не будет. Украина — крупнейшая страна Европы, и после всех наших скандалов мы не можем допустить, чтобы наша страна снова выглядела перед мировым сообществом не лучшим образом. Вы должны отказаться…
— Вы думаете о стране или о собственных интересах? — жестко поинтересовался Ермакович.
— Я думаю и о стране, и о наших интересах, — прямо и так же жестко ответил его собеседник.
Все стало ясно. Можно было закончить разговор. Это было прямым объявлением войны.
— Мне пока никто ничего не предлагал, — твердо сообщил Виктор Викторович. — Когда предложат, тогда и буду думать. А пока извините… — Он уже собирался положить трубку.