— И в самом деле, Барнет, о какой? — Шерил рассмеялась легким серебристым смехом.
Да, похоже, его линия обороны рушится. Ладно, может, я и сходил на несколько свиданий, но…
— На несколько?.. — перебила его Шерил. — Скажи лучше, есть ли в Кэмпбеллтауне и его окрестностях хоть одна девушка старше восемнадцати, с которой бы ты не встречался?
Барнет понимал, что Шерил просто поддразнивает его, и все-таки растерялся.
— Послушай…
— Знаю-знаю… Твоя личная жизнь — твое личное дело. — Она вздохнула. — Я никогда, если помнишь, не критиковала тебя. Просто меня удивляет, как ты ухитряешься уделять так много времени Уолли. Я бы даже сказала, слишком много.
— Как видишь, справляюсь, — сухо ответил Барнет.
— Послушай, Уолли вовсе не ждет, что.
— Вопрос решен, Шерил, — прервал ее Барнет тоном, не допускающим возражений. — Во сколько начинается торжество?
Шерил сдалась, хотя и не без колебаний.
— В семь. Я побоялась назначить на более поздний час — как бы почетные гости не заснули еще до того, как Уолли развернет все подарки.
— Значит, в семь? Прекрасно.
— Барнет, ты уверен…
— Шерил, пожалуйста! Сейчас не то время, чтобы спорить. Я не успел выпить даже чашку кофе.
Он услышал легкий вздох и шепот в трубке:
— Ладно, Барнет, до вечера.
— До свидания, Шерил.
Барнет подождал и, только услышав короткие гудки, повесил трубку. Шерил ушла — и комната стала слишком большой и слишком тихой. И очень одинокой. Он снова вытянулся на кровати и предался размышлениям.
— Глупая упрямая женщина, — сообщил он четырем стенам. — Можно подумать, ей не о чем больше беспокоиться. Зачем прибавлять к длинному списку своих проблем еще и мои личные дела?
Однако его раздражение быстро улеглось — так было всегда, когда дело касалось Шерил. К тому же, и Барнет постоянно об этом помнил, за последние два года ей здорово досталось. Гибель Отиса стала страшным ударом для всех, но особенно, конечно, для Шерил. Потеря любимого мужа да еще множество забот, которые свалились на ее хрупкие плечи, — такое выдержит не каждый.
Как выяснилось, Отис, мистер Безрассудство, до конца остался верен своему характеру. Разумеется, ему в голову не пришло позаботиться, например, о страховке. Кроме того, почти все сбережения он вложил в покупку огромного дома, по которому страшно было ходить: проваливался пол, осыпалась штукатурка, скрипели рассохшиеся рамы. Участок зарос травой и диким кустарником… Конечно, место было великолепное — недалеко от города, рядом большой парк — словом, идеальный уголок для растущей молодой семьи. Но пока что это была бездонная яма, в которую уходили все деньги. Так что после смерти мужа Шерил едва сводила концы с концами и помимо основной работы в школе вынуждена была подрабатывать, благо руки у нее оказались золотыми.
Конечно, Барнет узнал об этом не от нее самой, а от Джейсона, брата Шерил, который стал для него единственным источником информации о ее финансовых делах.
Разумеется, Барнет сразу предложил свою помощь, однако Шерил вежливо, но твердо отвергла ее. Она предпочла с утра до ночи работать, чтобы обеспечить Уолли всем необходимым и сохранить дом — память о любимом муже.
При этой мысли Барнет почувствовал горечь во рту, но категорически отказался приписать это обыкновенной ревности. Давным-давно он признал полную несостоятельность всяких своих романтических чувств в отношении Шерил. Она любила Отиса и до сих пор продолжает его любить. Тут уж ничего не попишешь. Кроме того, как можно ревновать к другу, к человеку, с которым провел лучшие годы жизни?
Барнет беспокойно заворочался в постели. Пусть Шерил слишком упряма и горда, чтобы принять от меня деньги, которые я собирался дать ей в «долгосрочный кредит», подумал он, но будь я проклят, если ей удастся с такой же легкостью отмахнуться и от моей моральной поддержки. До тех пор пока Шерил и крестник будут нуждаться во мне, я собираюсь служить им верной опорой. Это самое малое, что я могу сделать в память о своем лучшем друге. Опять зазвонил телефон. Барнет свирепо взглянул на аппарат. Конечно, Шерил. С каким-нибудь новым предложением насчет дня рождения Уолли. Посоветует посвятить этот вечер, например, подготовке к… ну хотя бы к деловой поездке в Англию в следующем году.
Телефон продолжал звонить. Барнет сорвал с рычага трубку. — Знаешь, хорошо, что сегодня утром со мной в постели нет женщины, — проворчал он в трубку. — Пришлось бы потратить уйму времени, объясняясь насчет этих звонков.
Мертвая тишина была ответом на это выразительное заявление. Затем послышалось осторожное покашливание и немолодой женский голос проговорил: