В шкатулке сиротливо жались к углу пятнадцать медяков. За такие копейки нас могут отвезти разве что за город и там оставить, но больше денег не было, а добраться до Отшельников пешком с ребенком практически невозможно. Вероника сильная девочка, но идти по разбитой, заросшей сорняком дороге несколько часов она не сможет.
Обойдя все точки, где обычно стояли пустые повозки и возничие в ожидании клиентов, несколько раз выслушав не самые приятные шутки по поводу предложенной мной цены, мы наткнулись на мальчишку лет пятнадцати. Паренек сидел в тени у трактира, привалившись к стене. Рядом с ним дремала тощая лошадь, а вместо крытой повозки, как у остальных извозчиков, эта лошадка была запряжена в телегу, наспех сколоченную из гнилых досок.
– Добрый день! – я улыбнулась как можно шире.
Мальчишка лениво приоткрыл один глаз, окинул меня и Веронику внимательным взглядом.
– Че надо?
– Вы… оказываете услуги перевозки?
– А че, устраивает? – парень хмыкнул, кивнув на телегу.
– За сколько отвезешь в Отшельники?
– За десятку, – всего мгновение подумав, ответил молодой возничий.
Я сдержала ругань. Хотелось пнуть колесо телеги и уже пойти пешком, но здравый смысл подсказал, что нужно уточнить, какую именно десятку парень имеет в виду?
– Медяков, конечно, – раздраженно ответил он.
Спустя несколько часов, проведенных за разглядыванием однообразных видов пшеничных и кукурузных полей, мы наконец въехали в графство Фьордов. Именно здесь, во владениях нищего графа Нэда Фьорда находилась единственная деревушка – Отшельники. И называлась она так не просто так… в поселении расположились дома самых настоящих отшельников. Людей, которые не признают королевскую власть и всячески стараются избежать ее влияния. Восемь долгих лет я жила в Отшельниках, а после переезда к Савару ни разу не возвращалась.
Я приподнялась, чтобы лучше видеть лес. Проехать через него не составляло особого труда – если от графства до Бирцана дорога давно поросла высокой травой, то в лесу была особая, природная тропинка, шириной достаточной, чтобы по ней проехала повозка или телега. Я помнила ее четко, не раз по ней ходила, чтобы посмотреть на поля незнакомого, чужого мира. Просто поля… в город мне запрещалось ходить до восемнадцати лет.
Вот уже и лес остался позади, а сразу за ним я увидела дом, в котором нам с Вероникой предстояло жить. Сердце учащенно забилось, взгляд метался от домика Герды к другим, соседским, руки начинали трястись, стоило мне только подумать, что уже сегодня я должна буду сообщить старосте о своем возвращении. Или не сообщать? В конце концов, отшельники ведь не признают власть… хотя старосте подчиняются. На этой мысли я хохотнула, вспомнив, по какой именно причине деревенские слушаются старика Шерпа – он единственный, кто держит коров и обеспечивает деревню молочными продуктами. Попробуй откажись от его “власти”.
Но как бы я ни веселилась, понимала – предателей, вроде меня, этот народ назад не принимает.
ГЛАВА 3
Лицо Вероники не выражало никаких эмоций, но я хорошо знала своего ребенка и могла догадаться, что она не меньше моего восторгается видами. Отшельники выбрали для жизни, наверное, самое живописное место Лимбурга. Небольшая ровная местность покрытая мелкой изумрудной травой располагалась прямо у подножия высоченных зеленых гор, вдоль которых бежала узкая и неглубокая, но богатая рыбой речушка. По другую сторону поселение скрывал от всего мира непролазный лес с такой богатой флорой и фауной, которой могло бы позавидовать любой другое королевство.
Дом Герды, а теперь мой и Вероники, стоял у самой кромки леса. Герда выбрала это место не случайно – она хотела быть как можно ближе к природе, с помощью которой и зарабатывала на жизнь. Еще она очень не любила людей, а так соседние дома находились на приличном расстоянии от ее. Я, стоя у ворот, видела копошащихся в соседском дворе ребятишек, но все равно он был достаточно далеко. Отшельники построили дома почти вплотную друг к другу, при этом оставив место для огородов и небольших ферм, бабушка же сразу отсоединилась.
Низенький забор окружал дом Герды, дворик и маленький огород, а само жилище нельзя было назвать крошечным – в нем при желании могло разместиться до пяти человек. Две спальни, кухня, гостиная и прихожая – для многих в этой деревне ее дом казался даже слишком большим. А светлый фасад, террасу перед входом и поросшую зеленью крышу так и вовсе называли вычурными, но это скорее из зависти.
Я так долго стояла у ворот, что Вероника забеспокоилась.