Суть моей просьбы заключалась в том, что мне нужен был ренткар, срочно, минут через пятнадцать...
Портье посмотрел на меня слишком, как мне показалось, внимательно. Не исключено, что просто оценивал, соответствует ли вознаграждение хлопотам.
– О'кей, – ответил наконец былинный богатырь с добротным ярославским выговором, и бумажка исчезла у меня из-под пальцев, будто ее и не было никогда. После чего снял трубку телефона.
– Мне нужен автомобиль-"джип", – уточнил я. – Фо фикс мэн. Энд вумен, – подумал и добавил: – Плачу наличными...
Я едва успел выпить кофе, чтобы не стоять столбом посреди холла. Огромные шестиметровые окна по всему периметру, за которыми притаилась тьма, меня нервировали, а стойка буфета пряталась в углу за колоннами. Шустрого вида паренек появился в дверях. Портье указал на меня пальцем. Машину парень пригнал отличную. Полноприводный газотурбинный «Тур», оснащенный так, что прямо от ворот отеля можно включаться в ралли Якутск-Дакар. Но и плата тоже впечатляющая...
Я расписался в бланке заказа и внес сумму за неделю, прибавив солидные чаевые.
– Может быть, мне придется сдать машину в вашем агентстве в Твери... – предупредил я.
– Хоть во Владивостоке... Счастливой рыбалки...
Когда машина выезжала из переулка, свет мазнул по дому напротив, и не знаю, так ли оно было, или это игра травмированного воображения, но мне показалось, что рядом с парадным подъездом мелькнули две тени. Если да, то ушел я очень вовремя.
...За час, что оставался до рассвета, я в хорошем темпе проскочил город и больше полусотни километров по Ярославскому шоссе. В известном только мне месте, убедившись, что в поле зрения нет ни одной машины, я свернул налево, в лес.
Эта моя поездка могла бы стать очень приятной. О чем-то подобном я с тоской мечтал там, где не только о пышной золотой осени, прохладном лесном воздухе и просвистах ранних птиц, но и простой прогулке без тяжелого скафандра нечего было и думать. А сейчас вот было вроде бы все, только за минусом умиротворения и радости.
Допуская возможность погони, хотя и непонятно, откуда бы она взялась, я начал путать следы. Сначала километров двадцать действительно ехал в сторону Твери, а потом по заброшенным грунтовкам и просекам стал уклоняться все более вправо, к северо-востоку.
Причем окончательного решения у меня не было, я колебался между несколькими вариантами и не мог (или не хотел?) даже мысленно назвать цель. «Уж не думаешь ли ты, что они и мысли читают?» – прямо спросил я у себя, и так же прямо ответил: «А хрен их знает!»
Проще всего, и наверное правильнее, было направиться туда, где помощь и безопасность могли быть гарантированы – на базу дальней космической разведки. У меня там были хорошие знакомые, к проблеме они отнеслись бы с доверием (а так ли?), и средства у них имелись соответствующие. Но что-то мешало выбрать этот вариант. Неужели обычная гордость? Или именно «кажущаяся» надежность?
Второй путь традиционный – прибегнуть к защите Закона. Сделать официальное заявление и «дать делу ход». Но его я отмел сразу.
И выбрал вариант третий, нетривиальный, оставляющий мне самое главное – свободу маневра и возможность самому добраться до истоков тайны, наверняка слишком глубокой и увлекательной, чтобы отдавать ее в чужие руки.
Как всегда, с принятием решения мне сразу стало легче. Оставалось лишь следовать логике развития событий, соблюдая одно важное условие – по-прежнему не позволить себя убить.
Езда на приличной скорости по узкой лесной дороге сама по себе хорошее средство успокоить нервы. Неожиданные повороты, торчащие из земли узлы корней, низко нависающие ветки и острые сучья требуют мгновенной реакции и не оставляют времени на посторонние мысли, кроме самых элементарных. Например – почему пришедшая по мою душу девица была так неожиданно одета? Трудно представить, что она разгуливала по самому центру Москвы в столь экзотическом виде. На берегу моря, в турпоходе, на даче – ради бога, но на вечернем бульваре? Моветон... Шорты на голое тело, в руках лучемет... если даже она подъехала на машине к самым дверям, вопрос остается. Ну чисто практически – зачем? В конце концов физически неудобно.
Но факт налицо. Нужно как-то встроить его в систему моих гипотез. Самое простое предположить, что она сумасшедшая. Неинтересно и бесперспективно, поскольку логика душевнобольного при неизвестном диагнозе непостижима в принципе.
Можно допустить, что она – сектантка. Вроде средневековых «ассасинов». Или даже пуще того – амазонок-мстительниц. Не знаю, правда, за что. К женщинам я всегда относился предупредительно...
А вот такой ход уже ближе! Узнать бы, не происходило ли вокруг моего дома чего-то вроде съемок фильма с участием полураздетых баб, или шоу аналогичное в ближних заведениях... Тут есть рацио...
Одним словом, работать есть с чем. Зарядить в компьютер, придумать программу, проиграть все подходящие прецеденты за предыдущий век... Дело сдвинулось. Я крутил руль своего «Тура», строил версии, надиктовывал идеи на кристаллофон, слушал последние новости и даже понемногу начал любоваться природой. Душевное равновесие, достигнутое на базе определившегося социального статуса: «журналист, ведущий частное расследование», – вернуло мне утраченный было вкус к краскам и звукам окружающего мира.
Под вечер я оказался почти у цели.
В дебрях вологодских лесов, неподалеку от старинного городка Кириллова, была у меня дача. Даже не то чтобы в полном смысле этого слова дача, а крепкая рубленая изба, слегка переоборудованная, стоящая вроде и в черте престижного дачного поселка, но и на отшибе, отделенная от крайних домов оврагом. Так что кадровые дачники меня своим не считали. Меня это устраивало, избавляя от необходимости участвовать в общественной жизни здешнего социума.
Наезжал я сюда нерегулярно, с интервалами от месяца до года, когда появлялось вдруг желание поработать вдали от городского шума или просто отдохнуть...