— Думаю, для меня не будет большой проблемой, если ты перейдёшь с бедра, например, на шею, — самоуверенно сказал Шерлок, демонстративно обнажая на своей длинной шее возможное будущее место для укуса.
— Предпочитаю не расставлять на телах людей своих лишних меток. Вы это так… презираете. — Пожал плечами Джон.
Шерлок проигнорировал его колкое замечание о взглядах людях, настаивая:
— А если сразу — с первой кормёжки — начать с шеи?
— Нет. — Уверенно покачал туда-сюда головой Ватсон.
— Почему? — возмутился Шерлок, как-то чересчур по-детски обиженно надувшись и подтянув к себе колени. На удивление, для своего возраста он выглядел слишком умилительно. И чуточку, да, глупо. — Я не хочу раздвигать перед тобой ноги.
— Это, кстати, одно из основных положений нашего с тобой контракта. — Улыбнулся Джон. — Место укуса для кормёжки выбираю я. И время кормёжки тоже выбираю я.
— Я не собираюсь становиться для тебя дойной кровяной коровой.
— В этом абсолютно нет никакой нужды, Шерлок. Твоя кровь мне потребуется всего один раз в два-три дня. Но также я всё равно оставляю за собой право потребовать от тебя внеплановую кормёжку в любое время и в любом месте, где мы будем находиться в этот момент, если это будет мне необходимо.
— Ты хочешь сказать, что сможешь стянуть с меня брюки в любой подворотне, когда тебе только заблагорассудится? — недовольным — яростным — тоном прошипел Холмс.
— Именно это я и хочу сказать. — Джон поднял вверх указательный палец, сразу прерывая Шерлока, только открывшего рот для очередных возмущений, и привлекая его внимание к своим дальнейшим словам. — Но это, заметь, только в самых крайних — чрезвычайных! — ситуациях. Знаешь ли, я сам не горю желанием кормиться по грязным и не очень подворотням. Просто, если меня, например, серьёзно ранят, твоя кровь поможет моей регенерации пойти быстрее обычного. И то я прибегну к твоей помощи только в тех случаях, когда угроза для тебя всё ещё будет актуальна.
Холмс нахмурился, глядя на него, но потом с каким-то обречённым вздохом кивнул, соглашаясь с его доводами:
— Хорошо, допустим. Какую выгоду от всего этого получаю я?
— Во-первых, защиту. Отличную защиту, смею тебя уверить, и это не самоуверенное заявление. Я буду прикрывать тебя от любого вида физического воздействия и урона, начиная от обычных ударов в рукопашной и заканчивая пулемётной очередью или гранатой. Мне от них ничего смертельного не будет, хотя и потребуется какое-то время на регенерацию — всё зависит от тяжести причинённого ущерба, — рассказывал Джон, загибая пальцы. — Во-вторых, постоянный присмотр за тобой…
— Спасибо, уж в этом я не нуждаюсь, — грубо оборвал его Шерлок, надменно глядя в ответ.
— Этот пункт в контракт внёс твой брат лично, и по его решению отмене или правкам он уже изначально не подлежит. — Ватсон снова пожал плечами.
— Чёрт, ладно, хорошо. Что именно сюда будет относиться? — фыркнул Шерлок.
— Я везде буду сопровождать тебя, хочешь ты того или нет. К тому же, насколько я успел о тебе узнать до нашей личной встречи, ты работаешь с делами, связанными с вампирами. Я буду тебе очень полезен в этом плане…
— Например?
— Обоняние. Зрение. Слух. Скорость. Сила. Этого тебе пока достаточно для начала?
— А в этом списке случайно нет мозга? Ещё один пустоголовый идиот вроде Андерсона мне рядом не нужен, — колко заметил Холмс.
Джон нисколько не оскорбился на его весьма грубую ремарку о его умственных способностях. Шерлок и в прошлых-то жизнях не отличался особым чувством такта или вежливости. По крайней мере, с Джоном в первое время после Встречи.
— Я посмотрю, что с этим можно будет сделать, договорились?
Холмс в который раз фыркнул и недовольно закатил глаза.
— Что-то ещё? — спросил он.
— Всего лишь пара стандартных пунктов любого контракта между вампиром и человеком, в них нет ничего интересного.
Шерлок, уже успевший снова сменить позу в кресле, соединил кончики пальцев обеих рук друг с другом, приложив их к подбородку, с плохо скрываемым — для Джона, разумеется — интересом рассматривая Ватсона, расслабленно сидящего напротив него.
— Так, значит, ты детектив?
— Единственный в своем роде консультирующий детектив, — покровительственно и даже вполне дружелюбно поправил его Холмс, не меняя своего нового положения, разве что закинул ногу на ногу. — В основном, как ты уже упомянул до этого, занимающийся различными серьёзными делами, связанными с вампирами. Скотленд-Ярд обращается ко мне за помощью, когда заходит в тупик. А с делами по вампирам это бывает у них постоянно. Вы умеете плести интриги и заметать свои следы на местах преступлений. Мне такое очень нравится.
Джон нахмурился в ответ на его слова. Ещё одного адреналинового маньяка им здесь не хватало. Двое на такой небольшой жилплощади — это уже слишком много. Теперь Ватсону придётся быть куда наблюдательнее и осторожнее, чем обычно, раз Шерлок обожает собственноручно впутываться по самую макушку в самые грязные и противозаконные дела вампирских сливок.
— Я должен ещё что-то знать о тебе, прежде чем я смогу рассказать немного о себе и мы подпишем контракт?
— О тебе я уже знаю вполне достаточно. — Холмс самодовольно хмыкнул — краешек его губы растянулся от усмешки и показался из-за загораживающих её пальцев. — Иногда я играю на скрипке, это помогает мне думать. Порой молчу по нескольку дней подряд. На кухне провожу опасные химические опыты, а в холодильнике вместо еды храню части человеческих и не очень тел. В приступах невыносимой скуки палю из пистолета по стенам. А ещё у нас (Джону понравилось, как это прозвучало) очень надоедливая домовладелица, но она всё равно достаточно милая женщина, когда не лезет не в своё дело. Я вытащил её сестру из одной нелицеприятной вампирской интрижки не так давно, может быть, года два назад, так что живу здесь буквально задаром.
Ватсон слушал его с удовольствием, кивая самому себе. В принципе, сказать, что Шерлок сильно не отличается от себя в предыдущих жизнях, означает солгать. Скрипка и опасные опыты — это что-то необычное и интересное. А вот молчание, пренебрежительное отношение к окружающим и бесконечная хандра без дела — это абсолютно точно не ново.
Джон всё-таки решил вернуться к заинтересовавшей его ранее теме, которую Холмс так ловко обошёл в своём рассказе.
— И что же тебе известно обо мне?