Роман Куликов
Право выбора
- Стас! Стас! Помоги! Ста-а-ас!
Крики Михи будто жгли калёным железом. Раздирали изнутри, заставляли подвывать и всхлипывать. Но сдвинуться с места Стас не мог. Он лишь сильнее стискивал автомат вспотевшими ладонями, прижимая его к груди, и вздрагивал каждый раз, как снаружи раздавались выстрелы.
- Брата-ан! Помоги! Стас! Стас!
Голос товарища срывался на визг от ужаса, но это лишь заставляло вжиматься в стену.
Стасу чудилось, что он спит и видит кошмар. Несколько раз зажмурился, но проснуться не удалось, лишь перед глазами поплыли красные пятна.
Это безумие, безумие, безумие!
Такого просто не может быть! Это всё нереально!
Когда пару недель назад Миха предложил пойти в Зону, идея показалась заманчивой, даже немного забавной и отчасти благородной. Ведь Миха хотел найти какую-то штуку - Стас тогда ещё не знал, что такое артефакт - чтобы излечить свою мать. Эта штука… артефакт – была её последней надеждой. А в Зоне, сказал, Миха, и других артефактов навалом, и стоят они немалых денег. Вот Стас и решил: почему бы нет. И другу помочь и деньжат срубить. Тем более, почти год после армии баклуши околачивал. Девушки не было, денег не было, нормальной работы не было.
Так что… поехать в Зону? Почему бы и нет?! Это же забавно и отчасти благородно….
Каким же он был дураком!
Хотя нет, не дураком, а круглым идиотом. Потому что любому дураку было бы ясно, что легких денег не бывает.
И вот сидя сейчас в каком-то полуразвалившемся доме, в промокшей от страха рубашке, дрожа и стуча зубами, он удивлённо думал: а почему именно «круглый»?
Может быть потому, что с какой стороны ни посмотри – он был идиотом.
- Ста-а-ас!
Где-то недалеко мутанты загоняли Миху. Как же хотелось не слышать этих звуков! Но чтобы заткнуть уши, требовалось выпустить из рук автомат, а оружие единственное, что не давало спятить окончательно.
Миха же всё кричал, отстреливался из пистолета и звал на помощь, мутанты рычали, подвывали, скребли когтями и клацали зубами.
Стас знал, что скоро это завершится. Так или иначе. Даже, если он продолжит вот так сидеть. У Михи закончатся патроны или тот просто не успеет выстрелить прежде, чем одна из тварей вцепится в него, а следом подоспеют и остальные. Начнут вгрызаться в плоть, отрывать куски, дробить кости мощными челюстями…
Нет! Стас не желал это слышать!
Но что, что он мог сделать?! Воспаленный разум подсказал два возможных пути: бежать прочь, как можно дальше, в надежде, что тварям будет достаточно одной жертвы, либо найти в себе силы и постараться помочь товарищу, рискуя быть сожранным вместе с ним.
Вдруг Стасу показалось, что рычание мутантов стало ближе. Он напряженно замер.
Кровь стучала в ушах глухими барабанами, мешая слушать.
Пот щипал кожу на лбу, заливал глаза, тёк по щекам. Стас мотнул головой, стряхивая едкие капли и затаил дыхание.
Да! Точно! Рычание стало ближе! И намного!
Волна паники накрыла с головой. Стас приподнялся, собираясь выглянуть в окно, и в этот момент в стену снаружи что-то громко ударило.
Вскрикнув, Стас рванул прочь.
Прогнившая доска под ногой проломилась.
Он упал, выронив автомат. Принялся выдергивать ногу из древесного капкана. Острые края доски разодрали штанину, а следом и кожу от колена до середины голени. Но от страха Стас почти не чувствовал боли. Продолжая попытки освободиться, он одновременно тянулся к оружию, царапая ногтями доски.
Позади хрустнуло что-то деревянное и тонко звякнуло стекло.
«Окно! – мысленно завопил Стас. – Окно! Они в доме!»
Не в силах заставить себя оглянуться, он затылком, шеей, спиной ожидал, когда в него вонзятся острые желтые клыки тварей и начнут драть на куски…
Рывком вытащил ногу из пролома, не обращая внимания, что щепки глубоко вонзаются в рану. Наконец освободившись, он, прополз оставшиеся сантиметры до автомата, схватил оружие, поднялся и, прихрамывая, кинулся прочь из дома.
Вслед ему донесся едва различимый и быстро затихший крик друга:
- Ста-а-а-а-ас!
Но остановиться Стас уже не мог… да и не хотел.
К счастью, израненная нога не позволяла бежать, иначе он давно бы угодил в аномалию.
Острая боль вспыхивала с каждым шагом, но Стас продолжал идти. Постоянно оглядывался, не преследуют ли его твари, сожравшие Миху. Того он уже считал мёртвым. Слёзы наворачивались на глаза, и к горлу подступал ком. Стас убеждал себя, что горевал по другу, но в глубине души понимал, что плакал от жалости к самому себе. Ведь Михе-то уже всё равно, а он остался один в этой поганой Зоне, и кто знает, какие опасности ждут его впереди?!…