Нервно сглотнув, Энди провела пальцами по свежеотпечатанному экземпляру своего акта предательства. В любое другое время мысли о том, чего она “хочет” от Миранды, могли бы немного развлечь ее, но сегодня ничто не могло сравниться с ужасом.
- У меня есть кое-что, что тебе нужно увидеть. Ты занята, или я могу прийти?
Миранда вздохнула, и Энди приготовилась к отказу, хотя страстно на это и надеялась. Разве не чудесно было бы вернуться в мир, где она никогда больше не увидит Миранду Пристли? Место, где спокойствие и логика имели шанс на победу, где внезапное и необъяснимое влечение Энди само умерло бы спокойно и с достоинством.
- Хорошо.
Пауза означала, что Миранда обдумывала все возможные отговорки, начиная от отсутствия дома и кончая тем, что была слишком занята, чтобы ее прерывал какой-нибудь молодой репортер. За эти несколько секунд Энди обдумала еще двадцать вопросов, каждый из которых был тактикой отсрочки. Вопрос о том, должна ли она что-нибудь принести, или же девочки вернулись из добровольного изгнания, мог привести к тому, что Миранда передумает.
Хотя это и отсрочило бы неизбежное, Энди знала, что должна смириться с этим. Ее трусливая сторона подбадривала мысль о саморазрушении, но Энди проигнорировала ее, сказав Миранде, что она сразу же уйдет. Бросив свои вещи в функциональный синий рюкзак, который вполне мог вызвать у Миранды учащенное сердцебиение, Энди помахала на прощание Джошу, который в отчаянии пинал ксерокс, и поплелась вниз, чтобы поймать такси.
***
Миранда, должно быть, ждала внизу, потому что открыла дверь сразу после того, как Энди решительно постучала по матовому стеклу. И действительно, Миранда повела Энди в маленькую комнатку рядом с кухней, в то самое место, где была дана инструкция сообщить Эмили что та не едет в Париж. Знакомый запах варящегося кофе просочился из самой кухни, и у Энди потекли слюнки от насыщенного аромата.
Жестом пригласив Энди сесть, Миранда исчезла в ярком, белом тепле кухни. Энди вытащила свою статью из рюкзака, а затем спрятала оскорбительную для глаз сумку на спинку стула, чтобы не отвлекать безвкусной вещью Миранду. Погруженная в свои мысли, глядя на безупречный дом Миранды, Энди на мгновение остолбенела при виде своего бывшего босса, вернувшейся с подносом в руках.
На нем стояли две дымящиеся кружки кофе, кувшинчик сливок и сахарница. Хотя у нее и возникло искушение отпустить какую-нибудь шутку насчет того, что Миранда наконец-то сама принесла себе кофе, Энди не осмелилась нарушить этот странный момент домашнего уюта. На мгновение она забыла, зачем вообще пришла сюда, и позволила себе еще раз взглянуть на Миранду с глазу на глаз. Хотя было стыдно молчать, потому что, честно говоря, Миранда, подававшая кофе, казалась столь же вероятной, как Джордж Буш, сбежавший в Вермонт с Ньютом Гингричем*.
Добавив немного сливок и не обращая внимания на сахар, Энди откинулась на спинку чрезвычайно удобного кресла, стараясь не потревожить папку, лежащую на ее скрещенных ногах.
- Я могла бы принести Старбакс, если бы ты попросила.
Миранда посмотрела на Энди поверх первого глотка обжигающего кофе.
- Я не совсем бесполезна и беспомощна, как ты, возможно, уже поняла. Я не настолько продвинута в плане подачи кофе как ты, но я делаю то, что могу. - Блеск в глазах Миранды подсказал, что она, возможно, не совсем против того, чтобы и Энди над ней подшутила. Кроме того, она, похоже, оценила способность Энди и покупать напитки в Старбакс и время от времени варить приличный кофе с тем, чтобы быть своего рода знатоком. - Кроме того, как ты любишь подчеркивать, ты больше не работаешь на меня.
В качестве пунктуации последовал фирменный наклон головы. Как только эта история будет закончена, как только Энди сможет подавить эту нелепую привычку смотреть на Миранду в непосредственной близости, она запишется на прием в ближайшую психиатрическую клинику, потому что очаровательная Миранда такой же феномен как супермодель с чизбургером.
- Ну, я бы все равно это сделала, - слабо возразила Энди. - Если же говорить о работе на тебя, то у моего босса сложилось впечатление, что я все еще это делаю.
Миранда приподняла бровь, показывая, что Энди следует продолжать, прежде чем пересесть в другое кресло. Подогнув одну ногу под себя, Миранда держала чашку с кофе в руках так, словно это был единственный источник тепла в мире. Она выглядела расслабленной в свободных серых брюках (которые, вероятно, стоили больше, чем ежемесячная арендная плата Энди) и обтягивающем кремовом свитере, и, если не считать короткого эпизода с халатом в Париже, это было максимально непринужденный образ, в котором Энди когда-либо видела Миранду.
Непринужденный и горячий, ее собственный мозг насмехался над ней. Уже не в первый раз Энди поймала себя на том, что мечтает о какой-нибудь внутренней кнопке отключения. Она только надеялась, что внезапный жар на ее лице был вызван термоядерной температурой кофе, а не каким-то очевидным смущенным румянцем, который заметит Миранда.
- Там были фотографии с “Федерал-Плаза”. Джон обвинил меня в том, что я у тебя на побегушках.
Миранда наклонилась вперед, чтобы поставить свою кружку обратно на поднос, который стоял на маленьком деревянном столике между ними. Освободив руки, Миранда сложила их на коленях, и ее глаза снова загорелись любопытством.
- Ты думаешь, что это так? В конце концов, я иногда внушаю нечто вроде слепой преданности.
Энди подумала об Эмили, хотя она слегка поморщилась от сверхъестественной способности Миранды задать единственный вопрос, на который Энди не очень хотелось отвечать. В “Подиуме” это может оказаться феноменальным преимуществом, но Энди не нравилось, что оно нацелено на нее.
- Конечно, нет. Ну, может быть, сначала я и чувствовала себя немного скомпрометированной, потому что мне казалось, что я торгую твоими эксклюзивами для прессы. Но ты не ограничила меня в расследовании, так что… - Кивок был единственным ответом, и Энди продолжила путанные объяснения.
- Так что я думаю, что моя готовность дать тебе шанс, написать о фактах не обращая внимание на твою репутацию, была более объективной, чем истерические сплетни, которые все остальные печатают о тебе. Ну и что, если я тоже в то же время продвигаюсь вперед, мы должны ухватиться за эти шансы, верно?
Миранда ухмыльнулась. Наверное, она слишком хорошо понимала, как важно ухватиться за свой шанс, разве не так она прошла путь от ассистентки какого-то неизвестного дизайнера до самой влиятельной женщины в мире моды, если не издательского дела?
Энди замерла, поняв, что ей больше нечего добавить и пора переходить к признанию. Она немного поерзала, ее пальцы теребили край папки с ее статьей. Миранда выглядела задумчивой, когда нарушила молчание.
Неловкое молчание.
- Мне кажется, я чувствую “но” в нашем ближайшем будущем?
Теперь на лице Миранды определенно мелькнуло веселье, когда она увидела, как Энди извивается. Если очевидная паника Энди и вызывала какое-то беспокойство, то оно не проявлялось ни на секунду.
- Возможно.
Энди знала, что это был дурацкий ответ, и Миранда застыла в неодобрении. Слегка запинаясь, она продолжила: - Но Джон дал мне шанс доказать свою объективность.
Дыхание внезапно стало задачей, на которой Энди должна была сосредоточиться, но даже когда она заставляла себя делать каждый вдох и выдох, она наблюдала, как молниеносный ум Миранды складывал воедино смысл этого заявления. Все следы игривости были стерты, когда она сделала единственно возможный вывод.
- О.
Энди никогда еще не видела, чтобы Миранда теряла дар речи. Собрав последние остатки мужества, Энди дрожащей рукой протянула ей папку, лежавшую у нее на коленях.
- Ты хочешь прочесть статью? Она выйдет утром. Может быть, ты могла бы позвонить…
Миранда издала один из своих пустых смешков, как будто лед упал в стакан. Это был смех, за которым обычно следовало публичное увольнение или, по крайней мере, какое-то словесное потрошение. Энди еще раз прокляла свою преданность, нет, глупость, за то, что она заставила ее прийти сюда. Любой умный человек позволил бы этой штуке просто случиться и уклонился бы от гнева Миранды подальше от нее. Почему Энди считает, что обязана Миранде этим символическим актом честности?