- Это не твое дело. И после того, как я часами слушала твоего плаксивого бывшего, я уверена, что могла бы пойти в желтую прессу с историей про твою романтическую жизнь, если бы хотела опуститься так низко.
Миранда пожала плечами в своей раздражающей манере. Пожатие плечами говорило о том, как глупо было думать, что кто-то может добраться до нее с помощью простых оскорблений.
- В отличие от тебя, Миранда, я вполне способна показать людям, что чувствую.
А потом что-то просто… сломалось.
Может быть, дело было в том, как Миранда приоткрыла губы для очередного саркастического ответа, или во внезапном приливе крови к голове Энди, или, может быть, планеты просто выровнялись в правильном направлении, чтобы оставить ее абсолютно сумасшедшей, но в этот момент Энди не видела другого выбора, кроме как поцеловать Миранду.
Она сделала это, быстро встретившись губами, якобы для того, чтобы заставить Миранду замолчать, прежде чем та успеет сказать еще что-нибудь обидное, но Энди с первой же миллисекунды контакта поняла, что одного быстрого поцелуя будет недостаточно.
- Что за … - начала Миранда, когда Энди отстранилась, и было ясно, что заткнуть ее было недостаточно эффективно. Твердо решив придерживаться своего плана, даст ли Миранда ей пощечину, или вызовет копов, или просто вышвырнет, как мешок с мусором, Энди не заботило сейчас ничего, кроме поцелуя Миранды Пристли.
Несмотря на весь страх, откровенную панику и замешательство, которые она почувствовала, когда их губы встретились снова, на этот раз сильнее и с почти достаточным давлением, чтобы почувствовать боль, Энди знала, что это стоило того.
Потому что Миранда поцеловала ее в ответ.
* Прим. переводчика: Ньютон Гингрич ультраправый политический деятель США, известный своей гомофобией.
========== Глава 9 ==========
Миранда целовала Энди так, словно у нее никогда не будет другого шанса, ее руки запутались в волосах Энди и притянули ее ближе. Может быть, другого шанса и не будет, но как Энди могла волноваться об этом, когда губы Миранды вот так прижимались к ее губам? Когда обе женщины поняли, что никто не отстраняется, поцелуй стал менее неистовым, но это не остановило Энди, чувствующую слабость в коленях. Когда губы Миранды раздвинулись еще чуть-чуть, позволяя Энди углубить поцелуй, у нее чуть не закружилась голова от осознания того, насколько горячим был рот Миранды. Жар, который заставлял ее чувствовать себя необъяснимо, мгновенно счастливой, как горячий шоколад в холодный день, как солнечный луч среди туч, согревая, но не обжигая.
Трудно было поверить, что такой нежный, совершенный рот может порождать почти постоянную жесткость и критику, но даже когда ее нервные окончания затрепетали, а голова начала кружиться, Энди держалась за этот факт. Она проявила лишь небольшую осторожность, потому что потерять себя с Мирандой это не то, из чего человек может вернуться без потерь.
В конце концов, хотя новизна и возбуждение были почти такими же опьяняющими, как все, что Энди уже испытала, поцелуй должен был закончиться. Они преодолели мимолетные моменты неловкости, короткие столкновения носов, обе одновременно наклонили головы в одном направлении, и развили поцелуй, который, казалось, длился вечно. Когда они разошлись, чтобы перевести дух, Энди заставила себя посмотреть Миранде в глаза. Со своей стороны, Миранда выглядела немного ошеломленной, пальцы ее левой руки были прижаты ко рту, как будто она нуждалась в подтверждении того, что только что произошло. Ожидая, что ее вот-вот выгонят с треском, Энди выпрямилась и расправила плечи.
А Миранда открыла рот, чтобы заговорить. Она открыла его, затем снова закрыла, словно мысли, соперничающие за то, чтобы стать словами, остановились где-то на полпути. Энди выдержала ее взгляд, не давая Миранде соврать и заявить, что поцелуй не был ничем, совсем ничего не значил. Было ясно, что именно это Миранда и намеревалась сказать.
Так что сама Миранда выглядела чертовски удивленной, когда снова потянулась к Энди, потянула ее за плечи и встала на цыпочки, чтобы возобновить то, что так быстро вошло в привычку. Миранда пробормотала что-то очень похожее на “я не…” в губы Энди, но все, что она хотела сказать, было заглушено встречей их ртов.
Если Энди и научилась чему-то за последние два года, так это тому, как ценно было уметь воспользоваться представившейся возможностью. Черт, разве Миранда практически не преподавала высшие знания именно по этому предмету?
И все же …
Что-то было не так с Энди, даже когда язык Миранды осторожно коснулся ее собственного. Хотя она слишком долго фантазировала о том, чтобы сделать именно это, Энди знала, что этого, вероятно, не произошло бы, если бы мир Миранды не был наполовину перевернут. Стресс, постоянные нападки в прессе, одиночество, вызванное разводом и разлукой с детьми, заставили даже Снежную Королеву почувствовать себя уязвимой. Хотя Энди и понимала, как важно использовать свои шансы, она не хотела, чтобы это было только проявлением отчаяния Миранды.
Энди неохотно с еще несколькими быстрыми поцелуями отстранилась. Она должна была хотя бы спросить Миранду, хочет ли та этого.
Когда пронзительный звук ее телефона нарушил спокойную тишину, Энди почувствовала сильное желание выбросить его в ближайшее окно. Вместо этого она отступила назад и принялась шарить в поисках брошенной сумки, остро ощущая румянец на щеках. Она не осмеливалась обернуться, не уверенная, хочет ли она встретить взгляд Миранды, блуждающий по ней, или нет. Выхватив телефон из кармана, Энди ответила прежде, чем голосовая почта успела перехватить звонок.
- Привет, это Джуди. Я добыла информацию, которую ты хотела.
Черт, это было быстро. Трудно было переключиться от поцелуев и чувствовать себя спокойной и собранной, когда в тот момент она едва могла вспомнить свою собственную фамилию.
- Минуточку, Джуди, мне нужно кое-что взять и записать.
- Конечно.
Миранда откашлялась, пока Энди рылась одной рукой в своей сумке. Возможно ли, что в своем безумном чувстве вины она ушла из редакции без блокнота? Обернувшись, Энди с немалым трепетом увидела, что Миранда жестом указывает на край стола. На нем лежали блокнот для записей и дешевая ручка, украшенная сверху чем-то вроде диснеевских принцесс. Умудрившись выглядеть надменно даже с растрепанными волосами и губами, которые распухли от поцелуев, Миранда встретила вопросительный взгляд Энди с тем, что довольно вызывающе говорило: “не пытайся делать заметки в 3 часа ночи с помощью авторучки Монблан”. Должно быть, она позаимствовала ее у своих девочек, подумала Энди, пододвигая к себе канцелярские принадлежности, что было еще одной ошеломляющей мыслью в каталоге вещей, с которыми она сейчас просто имела дела. Женщина, с которой она только что целовалась, была матерью двоих детей, что было далеко не самым странным во всей этой ситуации.
В конце концов, в ручке не было никакой необходимости, потому что Джуди пустила в ход такой технический жаргон, за которым не поспевала даже Энди, любившая всяческие гаджеты не меньше, чем любая другая девушка 21-го века. Как раз в тот момент, когда она собиралась просить о пощаде и переводе, Джуди подошла к сути.
- Торговый счет был открыт из двух разных мест в тот день, о котором ты спрашивала. Вторая сделка была определенно из “Подиума”, и все это совпадает с деталями, которые ты мне дала.
Энди задержала дыхание, затем медленно выдохнула.
- А первая?
Колебания Джуди длились не более нескольких секунд, но Энди не могла и этого вынести.
- Ты понимаешь, Энди, что эта информация для тебя бесполезна? Я имею в виду, что ни один суд не возьмет к рассмотрению незаконно полученную…
- Я знаю. Это для меня. Мне просто … нужно знать.
Снова обернуться и увидеть лицо Миранды в этот момент было невозможно. Ослабленные ноги Энди угрожающе подкосились, и она опустилась на стул. Склонив голову, она могла продолжать этот разговор, и Энди подумала, что сейчас заплачет от того, в какой беспорядок превратилась ее жизнь за последние несколько недель. Вместо этого она вознесла пронзительную безмолвную молитву любому божеству, которое могло существовать, а могло и не существовать, надеясь сверх всякой причины, что она окажется права насчет невиновности Миранды.