– Ух! Ну и запах здесь.
– Я чувствую мочу. – Настраивал фонарик
– И не только.
– Так куда нам?
– А-а-а, – Покрутился на месте. – Прямо.
– Точно?
– Не хочешь не иди.
Усмехнулся и пошагал впереди, показывая им путь. Аристарх пытался не обращать внимания на дрожащего рядом Давида, он так напоминал ему Зелковского. Такие молодые парни, еще не испорченные этой жизнью. Слева заметил поворот, но последовал прямо, как велел друг. Все таки в таких делах не надо быть слишком уверенным. Тяжело выдохнул и вдруг услышал глухой стук. Из-за темноты не мог быстро разглядеть, что это. Блуждающий свет искал цель. Обернулся назад и неожиданно содрогнулся. Рядом не было Давида.
– Что такое?
– Я не понимаю. Его нет!
– Эй! Ты паршивец мелкий, хватит с нами играть. Мы здесь не для развлечений.
– Это не…
Аристарх уронил фонарик и упал на колени. На полу лежал Давид. Из шеи у него хлестала кровь. Он пытался что-то сказать. Звук булькающей крови, и хрипящего голоса заполнил всю одинокую пустоту в этом подземелье. Детектив пытался прижать выступающую артерию, но пальцы непослушно соскальзывали. Теплая жидкость ударила ему в лицо, испачкала футболку. Андрей продолжал стоять над ними и светить фонариком.
– Да, не говори ты!
И свет исчез. Аристарх на ощупь блуждал по теплой коже, изо всех сил пытался удержать жизнь чужого человека. Если он умрет, то будет ли он чувствовать себя виноватым?
– Что ты делаешь? Я же ничего не вижу! – Зажал фонарик между зубов.
– Этого давно здесь не было! Вот как он поранился. Взгляни.
– Давай вернемся. Давай вытащим его отсюда.
– Это вмонтированное лезвие. Будь осторожен когда…
– Да, как тебя может это заботить?
В конце коридора послышался звук, как будто кто-то разбил стекло, или уронил тарелку на плитку. Два луча света направились в том направлении.
– Какого черта? Здесь дверь другая!
– Что? Ты куда?
Аристарх вглядывался в стеклянные глаза, ощущал замирающее сердцебиение, улавливал короткие содрогания всего тела. Кровь еще продолжала хлестать, но Давид уже умер. Детектив взглянул на свои руки, растирал теплую жидкость. Не может быть, чтобы он стал свидетелем еще одной смерти! Что за жизнь? Когда же это прекратится? Устало поднялся на ноги и переступил через еще не остывшее тело, следуя за Андреем.
Подойдя ближе, удостоверился, что дверь действительно новая. Он медленно достал пистолет, сжал в руке и протиснулся внутрь. Аристарх не мог понять, почему Андрей так удивлен, бледен и испуган. Неимоверно обставленная комната, поражала нечеловеческой работой, которую пришлось проделать, чтобы все затащить сюда. Половина была в зеркалах и низ, и потолок, а другая половина в начищенном до блеска серебре. Справа от них были шкафчики обделанные в тон стенам, на полках которых хранились инструменты. В углу спрятанный не то холодильник, не то железный комод. Аристарх проследил взгляд друга и замер. Он видел ее отражение в зеркале. На металлическом столе повернутая спиной к ним сидела женщина. Она ему улыбнулась. Детектив отступил назад, пару раз моргнул, но знакомая девушка не исчезала. Его рот как будто сшили ниткой. Так много хотелось выговорить, но он продолжал молчать. Дернулся, когда услышал голос Андрея.
– Ты… Ты, что здесь делаешь? Как… ты узнала об этом? Ты его видела?
– Кого его?
– Ну… – Шагнул к ней, но остановился. – Я ничего не понимаю.
– Хм… Это так скучно. – Повернулась к ним и улыбнулась Аристарху. – Ты же у нас скучный, а? Отгадаешь? Ты же такое любишь! – Она ему подмигнула.
– Этого не может быть! – Детектив хотел протереть глаза, но только размазал кровь по лицу. Взглянул на свои руки и ужаснулся. Чья это кровь? Что он здесь делает? Кто она? – Это все время была ты?
– Тебе, что не понравилась наша игра? – Надула губы. – Мне было интересно.
– Хватит, что ты несешь? – Андрей хотел к ней подойти, но топтался на месте, как будто боялся.
– Дай мне сказать! – Аристарх впервые увидел это прекрасное лицо изуродованное гневом, жестокой жаждой позабавится. – Мы же не можем, – И снова милая, фальшивая улыбка, она была как кукла. – Не можем оставить детектива Новаковски без объяснений. Ты же так жаждал меня поймать. Ну вот я!
И она зашлась в истерическом смехе. Аристарх не понимал, куда подевалась ее нежность, ее женственная особенность? Как такое ангельское создание, может быть таким дьявольски жестоким отродьем? Столь чудесная, безупречная внешность, сколько испачканная гнилью душа. Как мог он так ошибиться? Сам себе подписал смертный приговор! И что, он мог ее любить? Действительно, что-то испытывал к это женщине?