– Это Chris Rea… Ты записываешь?
– Да, а что тут такого? – Оторвал взгляд от черного блокнота. – Я в машине потом послушаю.
– Как? Для этого нужен интернет, я видела твой сотовый. – Улыбнулась.
– Ах, точно. – С сожалением спрятал блокнот в карман штанов. – Да, ладно. Может быть когда-то ее включат по радио. А что ты слушаешь?
– Разное, под настроение, но почти всегда это опера или классика.
– Что значит классика?
– Как? Ну музыка такая… ты что не знаешь?
– Недавно я понял, что значение “классики” для каждого разное.
– Ага. Ну тогда для меня это все в исполнении Пуччини и Рахманинов.
– Ни одного не знаю.
– Моя любимая опера Пуччини Мадам Баттерфляй. Она его там так любила, но увы вы мужчины такие вруны. – Тихо засмеялась.
– Это мы то?
– Давай сходим в театр! Ты увидишь, как прекрасна эта опера.
– Еще чего! Вот туда то ты меня точно не затащишь. – Начал снова махать руками, как будто надо было уже идти в театр.
– Ты лишаешь себя таких удовольствий.
– У меня нету времени на такие глупости.
– Это прекрасный вкус, а не глупости.
– Значит тебе нравится смотреть фильмы, слушать музыку разную и ходить в театр. С кем же ты делаешь все это?
– Иногда знакомые составляют компанию, а иногда одна.
– Ты и одна? Не поверю!
– Почему же это? Я много вещей делаю одна, но не так часто, как ты.
– Мне так нравится, как ты мыслишь. – Сложил руки за голову и закрыл глаза. – А еще этот аромат духов и то, что могу быть здесь.
Она включила незнакомую ему мелодию. Сквозь тишину и инструментальные фантазии, Аристарх удалялся отсюда к другой женщине. Он пытался представить, что врач оперирует или ест, или только что пришла домой. Припоминал ее последний взгляд, такой умоляющий, но о чем? Как же трудно прочитать мысли, понять, что именно хочет сказать человек. Зачем вообще об этом думать если сейчас он с другой? Как же он ненавидел эту свою привычку портить приятные моменты. Еще пару секунд назад детектив был счастлив, а теперь все исчезло. Открыл глаза и удивился. Полина сидела на краю кровати прижимая к себе правую ногу и с грустью о чем-то думала. Ему хотелось подойти к ней и напомнить о себе. Усталые ноги как будто отделились от мозга и поплелись к постели. Дурманящий запах становился все ближе. Маленькая задержка во времени и голубые глаза снова засверкали жизнью. Она встала и оказалась на ровне с ним. Темная подводка для глаз, матовая гладкая кожа, маленький нос, пухлые мокрые губы и ее дыхание у себя на лице. Не был уверен стоит ли это делать, но женщина сама потянулась к нему. Вкус такой же нежный и сладкий как она. По телу пробежал ток, а мысли зависли. Как же Аристарх этого хотел. Его рука оказалась у нее на шее. Грубая мужская кожа пыталась впитать в себя гладкую женскую. Другая рука опустилась вниз, сжимая упругое бедро он прижал ее к себе и с грудей послышался хриплый стон. Сквозь тонкую ткань ощущал налитые груди и как тело становилось жарче. Ее тонкие пальцы впились ему в волосы и она больно дернула его назад. Потиралась щекой о его шею, шелковистые волосы щекотали кожу. Губы медленно, как будто подразнивая начали покрывать каждый миллиметр его кожи. Вдруг он испугался того что понял. В этот раз удар тока последовал не от мокрого тела рядом, а от страха стоявшего в углу. Глаза широко раскрылись, сердце начало вырываться с груди. Цветы лежавшие в тот раз, белые, и этот пьянящий аромат. Ее руки скользнули ему под футболку. Так странно было ощущать на себе чужое прикосновение. Не хотел этому поддаваться, но было уже поздно. Свежо срезанные головки цветов и усыпанные лепестками, вьющиеся лепестки. Все было только что отрезанное, даже опрыскано водой, вот почему еще ощущался запах. Ее губы снова сплелись с его и Аристарх застонал, прижимая это вспотевшее тело к себе. В мыслях всплыла давняя картина, что должна была удалится. Но этот ее запах духов обо всем напомнил. Так жгуче выбилось в мозгу название “Гардения”. Никогда больше не будет покупать цветов никому. Ее пальцы продолжали дергать за волосы причиняя новую боль, а губы обливали кипятком кожу. Но детектив уже забылся и отдался сумасшествию в руки. Он был не здесь, а в жилой квартире, распаковывал большую коробку и медленно отрывал скотч. Если бы знал, что его ждет! Стоял и смотрел на кучу отрезанных пальцев, все по десять с рук и ног, а кругом рассыпаны лепестки этого цветка. Белая головка аккуратно уложена, а в середине вместо желтой пыльцы замороженный указательный палец. На тот раз было пять жертв и у всех отрезаны пальцы. В составе с белыми лепестками эти конечности выглядели как палочки, как черные точки и у него такая паническая атака на точки. Тогда Аристарх нагнулся вперед и вдохнул запах еще свежих цветов. Первое о чем подумал, так это то, что как убийце удалось сохранить аромат? А сейчас когда эта желанная женщина обладает таким же запахом, ему сделалось тошно. И болело совсем не от подергивания за волосы, а от того, что лишился возможности чувствовать жизнь. Все увиденное проходило сквозь душу, делая каменным сердце, что бесполезно качало кровь. Он взял ее лицо в руки и заставил остановится.