– Я разрежу твою одежду…
– Что?
– Мне надо разрезать одежду, чтобы…
– Какого черта? – Болело неимоверно, а секундное покалывание действовало на нервы, все доводило до сумасшествия, и не было времени, чтобы позаботится о своих чувствах. Он говорил то что думал. – Вытяни его и все!
– Но может хлынуть кровь…
– Ты врач или кто? Вытяни я сказал! Я бы сам это сделал но не могу достать.
Аристарх метался на краю постели пытаясь дотянутся до черной ручки ножа. Высунул язык и прикусил его. Начал ругаться и хотел встать, но нежные руки оказались у него на плечах. Он слышал как быстро она дышит, как нервно сглатывает слюну, проводит ладонью по его спине. Секундная тишина и резкое жжение, а боль только усилилась.
– А-а-а, – Так сильно уже давно не кричал. – Больно то как!
Детектив вскочил на ноги и начал скакать на одном месте. Сжал левую руку в кулак, а правой снимал куртку и футболку как можно спокойнее. Он запутался в тканях и стал рычать. Ему хотелось избавится от этой невыносимой боли. В глазах потемнело, дыхание замедлялось. Еще немного и был уверен, что упадет. Аристарх уже мечтал, как вырубится, а проснется, когда боль исчезнет. Почувствовал на голом теле ее прикосновение. Содрогнулся и сглотнул. Стоило ли сюда приходить?
– Дай я тебе помогу.
Сняла футболку и вернулась на постель. Она выглядела такой спокойной. Никакой растерянности или страха, как будто действительно делала это сотни раз. Отодвинула кровяной нож от себя и взглянула на детектива. Он с интересом за ней наблюдал, но так ничего и не понял. На лице виднелась усталость, сонливость, безразличие или это все-таки грусть?
– Возьмешь это? – указала на нож.
– Брось на пол.
– Давай, иди сюда, а то кровью истечешь.
Аристарх смотрел как набирает в шприц лекарства из ампул, достает зажимом изогнутую иголку и нить, одевает перчатки. Он начинал сильно жалеть, что решил сюда прийти. Если она его усыпит? Как можно быть таким глупым? Наверняка эта умная женщина все разгадала и теперь только уберет его с пути и никто никогда ее не поймает. Вытер капли пота с чела и сел на кровать. Повернулся спиной и стал искать глазами свой пистолет. Прямо у ног, среди кровавой одежды. Стоит только нагнутся, вытянуть из кобуры, снять с предохранителя и выстрелить. Как много движений, а рука рабочая одна. И вдруг вспомнил зеленые глаза, когда она улыбалась. Вот сейчас надо все это сделать. Повернется и снова этот сверкающий цвет, выбившаяся прядь волос. Что он сделает первым? Выстрелит? Или желание собрать волосы в пучок, расчесать будет сильнее? Смог бы не думая об этом всем выстрелить в такое невинное личико?
Содрогнулся, ведь игла впилась в кожу. Сцепил зубы. Нельзя больше терять контроль, иначе он труп. Сделала ли она уже укол с тем лекарством? Остались ли силы, чтобы добежать до машины, надавить на педаль и доехать до больницы? Пытался прислушаться к своему сердцебиению. Колотится, как у кролика. Во рту пересохло. Сглотнул, но горло воспалилось и только сделал хуже. Казалось, что болит уже все тело.
Вдруг прекратились пронизывающие движения ниткой сквозь кожу. Каждое ее касание по вспотевшему телу отзывалось сжигающим током внутри. Слышен звук скрипящих ножниц. Провела рукой по спине, пальцами слегка потыкала возле раны и надавила. Но Аристарх не выдал и звука, только задержал дыхание.
– Прости. Мне надо чуть-чуть сдавить, чтобы вышла тугая повязка, иначе швы могут разойтись. Потерпи еще немного.
Мотнул головой. Как узнала, что он чувствует, как поняла, что ему больно? Ее голос дрожал, но от чего же? Посмотрел на ладони. Он жив! Не спит, не умирает на полу, а дышит и думает, видит. Как прекрасно это все осознавать. Но почему она спасла его, для чего сохранила жизнь?
– Все. Если хочешь, то можешь лечь.
Обернулся. Анна собирала все на прежние места. Использованное и лишнее завернула в марлю и оставила на тумбочке. Налила воды и подошла к нему.
– Вот, выпей.
Уставился на чашку с водой. Как будто читает его мысли. Осушил до капли холодную воду и положил предмет на кровать. Почему не вернул ей? Стал рассматривать розовую пижаму, маленьких котиков. Какая детская нежность. В чем спит он постоянно? Выдохнул и задрожал. Ведь ее руки оказались у него на щеках. Погладила кожу, провела пальцем по губах, и подняла лицо, чтобы он взглянул на нее. Так близко, так жестоко, невыносимо близко, что хочется убежать, спрятаться, не видеть никогда это симпатичное лицо. Что же он скажет ей в конце? И захочет ли услышать ответ? Сердце болело сильнее, чем воспаленная рана на плече. Пусть его истыкают ножами, изобьют битами, отрежут уши, лишь бы избавится от этих чувств, лишь бы не признаваться себе, что… Что он влюблен? Нагнулась вперед, все больше сокращая расстояние между ними. Верхняя губа так соблазнительно доминирует над нижней, на подбородке выскочил прыщик, под глазами синие мешки. Устала ли она так же как и он? Так почему, почему? Хотелось закричать и отбросить ее от себя, затолкать в ванную и пусть другие ей занимаются. Но он бы не смог, не смог только наблюдать, уже нет, только не с ней. Веки опускались и он содрогнулся. Такого устрашающего, но все-таки желаемого соприкосновения не произошло. Она остановилась в сантиметре от его губ. Аристарх ощущал ее дыхание, быстро бьющееся сердце, вспотевшие ладони на коже. Заглянул в зеленые глаза. Что-то во взгляде было такое до боли знакомое, искреннее, совершенно не похожее на то, что видел постоянно детектив. За секунду, как гаснет свет, как падает звезда с неба, так и сквозь них прошла молния и оттолкнула обоих. Анна моргнула и отошла на другую сторону кровати. Тяжело дыша, смотрел в одну точку и пытался понять, что действительно ли ее лицо искривилось от боли, а по щекам покатились слезы?