– Эта сука мне изменила! Что бы ты сделал?
– Два…
– Не надо! – Замахал рукой и пытался встать. – Я… а-а-а. Это я убил! Я убил свою жену! Да, это все сделал я!
– Как? – Продолжал целится.
– Это не мой шприц правда. Я взял побольше, чтобы за одним разом… нет вернее, я не знал какой надо. У меня был такой, побольше. Ну…
– Дальше!
– Ага. Так, я взял шприц, и набрал инсулин…
– Откуда инсулин?
– Украл от бабули. Мы туда ходили ночью, она жаловалась на шум…
– Ты украл инсулин от незнакомой женщины?
– Да.
– Угу. Дальше то что?
– Пришел я домой, она была одна. И приготовила ужин и… Я поел, она тоже. Затем смотрела телевизор и убирала со стола, а я в то время приготовил шприц. Попросил, чтобы спустилась со мной в гараж, типа там я…
– Она умерла в квартире?
– Да, то есть нет…
– Что нет?
– Нет, не в квартире! Я же говорю, что мы пошли в гараж. Она села в машину. Удивлялась, где это я спрятал подарок.
– Ты там ввел инсулин?
– Да, в машине. Положил ее на заднее сиденье…
– Только инсулин, больше ничего?
– Не-а.
– А потом?
– У нас есть дача…
– Вот же черт! Дача! Вот где ты ее обработал. – Аристарх сел на стул не в силах больше видеть это искалеченное им тело, это засохшее в крови лицо.
– Ага. Я отвез ее на дачу и уже там она умерла.
– Почему просто не убил, например, один выстрел и все? А затем бы закопал в саду на даче и все? Зачем было так заморачиваться, так долго продлевать ее мучение?
– Тебе это не понять! Она же мне не один раз изменила. Я следил за ней год. Целый год видел, как мне лжет и убегает к нему. Я ей значит говорю, что все знаю, а она мне мол и пусть. Значит развод! Ага! Не согласился я на это, а она детей хотела забрать. Да! Этот ее любовник в сто раз побогаче меня и у них бы это получилось. Забрать детей! Каково бы тебе было?
– Мне плевать. Дальше давай.
– Конечно! Хотел бы я на тебя посмотреть, когда твоего ребенка будет воспитывать другой и твою жену будет трахать другой!
– А-а-а. Говори уже.
– Так что тут! Я все сделал и…
– Нет, ты мне скажи зачем было так заморачиваться? Каково было резать ноги, вспоминать детали убийства? Ты же стал как этот психопат! Каково сейчас смотреть на себя в зеркало?
– Я же говорю, что тебе не понять!
– Что тут непонятного? Ты убил свою жену и хотел увильнуть от правосудия.
– Да ты пойми. Если бы я просто ее убил, то он бы все понял, сразу бы докопался до меня.
– И что с того? Можешь обставить как хочешь все, для меня ты преступник, который хотел скрыться от наказания.
– Ты у нас праведник!
В двери начали стучать. Аристарх не поворачивался, а устало смотрел в серую стену, пытаясь понять, зачем он ее убил. Детектив был уверен с самого начал, что это ее муж, но теперь испытывал разочарование. Как же низко надо дойти, чтобы совершить такое?
– Это все. – Аристарх не видел лица полицейского, но был уверен, что он улыбается. – Отвязывай меня.
– Допрос прекратится, когда я этого захочу. Ты рассказывай, ведь я могу начать сначала. – Щелчок пистолета и лязг наручников о металлическую ножку стула.
– Ты садист! Это не допрос, а пытка.
– У каждого свои методы. – Закурил и начал вставлять патроны на место. – ты сожалеешь, что убил ее?
– Смотреть в глаза, и уже не видеть прежней нежности, спать с ней и осознавать, что тоже самое говорит и ему, так же само ласкает его, а в конце услышать, что любит не меня, что со мной была ошибка! А! Это по твоему нормально? Думаешь она сожалела, когда бегала на ночные свидания? Ей было плевать на меня и на детей тоже. Сделала бы все лишь бы досадить мне!
– Значит нет. – Одел куртку. Стук за дверью все увеличивался. – как тебе время, что себе припас? Сделал, что хотел? Ты ж ведь из тюрьмы можешь и не вернутся. Полицейский все-таки. – Засмеялся.
– Да пошел ты!
– Ты неплохо поработал, мразь.
Аристарх стал напротив него и в тот момент когда хотел бросить снова книгу в лицо, дверь распахнулась. Вбежала куча служащих в форме, трое навалились на детектива. Он пытался вырваться и это почти получилось, но все остановил Андрей Андреевич.
– Эй, хватит. Отпустите его. – Подошел к Аристарху. – Ничего так. – Взглянул на Олега. – Жестко. Болит?
– Посмотрите запись. – Ткнул пальцем в мигающую видеокамеру. – Какие вы все-таки… – Окинул взглядом толпу зевак и сплюнул. – Такая гниль, а всегда просят о помиловании. – Рассматривал полицейского трясущегося от прикосновений своих коллег. Они пытались высвободить его. – Даже самый жестокий, самый отвратительный человек, всегда в конце хочет прощения. – Достал пистолет, крепко сжал, прицелился и выстрелил. Андрей ухватил его за рукав куртки и оттащил. – Это тебе на память!