Мак Стултис, комиссар полиции – номер пять. Мелкий взяточник, бросивший свою жену умирать в дешёвой больнице для бедных. Предположительно, любовник Агнесс Фрин – жены покойного банкира Эдварда Фрина, падчерицы того самого Гаррилы Харрисона.
Шестой – Коллинз Полли, профессиональный боксёр. Являлся личным водителем, телохранителем и любовником Агнесс Фрин.
Все изувечены в соответствии со своими прегрешениями, главным из которых убийца явно считает – прелюбодеяние.
Особняком лежат ещё два снимка – Руди Ли, охранника в банке Фрина, и самого Эдварда Фрина. Темптон уверен в том, что эти смерти не случайны в общей цепочке убийств. Все следы ведут к Агнесс Фрин. И у нового комиссара достаточно улик, чтобы доказать это.
***
Погрязший в грехах город встречает Темптона непроглядными зимними сумерками и нудным, моросящим дождём, перемешанным с ошмётками снега. Комиссар надвигает на глаза широкополую шляпу, зябко кутается в длинное чёрное пальто, практически сливаясь с оставшейся за его спиной громадой здания управления полиции. Закуривает, закрываясь от порывов ветра. В серой мгле загорается ярко-красный огонёк.
Полицейский форд притормаживает рядом с Темптоном и он, бросив недокуренную сигарету на покрытый грязной кашей тротуар, садится на сиденье рядом с водителем.
— Может быть, стоит вызвать подкрепление? – спрашивает молоденький сержант. Тимати отмечает напряжённость в его голосе.
— Не стоит, – спокойно произносит он. – Охрана нам не помешает – у меня есть все необходимые документы.
— Но госпожа Фрин.., – замялся сержант. – Она же вооружена...
— Думаю, что мы в состоянии справиться вдвоём с одной напуганной женщиной.
— С женщиной, – еле слышно бурчит себе под нос сержант, выезжавший со Стултисом на места преступлений, – но не с Фемидой.
***
Темптон выскакивает под дождь, бежит к будке охраны и несколько минут ждёт разрешения на въезд в усадьбу. Наконец полицейский автомобиль минует кованые ворота и, шурша шинами по усыпанной мелким гравием дороге, подъезжает к дому Фрин. Особняк погружён во мрак, не считая одиноко горящего окна под самой крышей, где располагается спальня хозяйки.
Начальник охраны недовольно выслушивает комиссара, внимательно вчитывается в протянутые ему бумаги и со вздохом пропускает полицейских внутрь. Мужчины бегут по лестнице, на ходу вынимают оружие. Темптон на своём веку повидал немало доведённых до отчаяния женщин и знал, как они могут быть опасны.
Дверь в покои Агнесс Фрин приоткрыта. Из комнаты явственно слышатся голоса и приглушённые стоны, природа которых не вызывает сомнения. Комиссар бросает быстрый взгляд на покрасневшего до ушей сержанта и первым шагает внутрь.
В мерцающем свете многочисленных свечей, которыми заставлена комната, видна застеленная чёрными шёлком постель и сидящая спиной к двери женщина. В первое мгновение кажется, что она не одна. Великолепное обнажённое тело мерно двигается, а затем издаёт стон, изгибаясь в сексуальном экстазе. Длинные тёмные волосы волной опускаются на плечи и спину красавицы. Глаза её закрыты. Она совершенно не замечает стоящих в сзади мужчин.
— О, Агнесс, Агнесс! – шепчет она. Руки её судорожно сминают края простыни.
— Госпожа Фрин! Агнесс! – комиссар, откашлявшись, решается окликнуть хозяйку дома. – Мы из полиции. Моё имя Темптон. Комиссар Темптон.
Женщина вздрагивает и оборачивается, но во взгляде нет ни испуга, ни смущения.
— Госпожи Агнесс здесь нет, – улыбается она, поднимаясь с постели и небрежным движением набрасывая на плечи красный пеньюар. Сержант, чьи уши окончательно превращаются в пылающий пожар, шумно сглатывает слюну. Во времена учёбы в колледже он перетискал немало девиц на заднем сиденье старенького отцовского мерседеса, но такой красавицы ещё не встречал.
— Бросьте эти шуточки, мисс Фрин! – с угрозой говорит Темптон. – Вы арестованы по обвинению в преднамеренном убийстве семерых человек и организации убийства собственного мужа.
— Вы не понимаете, комиссар, – шепчет женщина, делая шаг навстречу, – Меня зовут Катрин. Да, говорят, что мы с Агнесс очень похожи, словно мать и дочь, но характеры у нас совершенно разные.
— Комиссар, кажется, она спятила, – шепчет пришедший в себя сержант. Темптон в знак согласия кивает головой. Не то что бы он верит в душевную болезнь этой бесстыдно прекрасной бестии, но не исключает возможности, что это правда.
— Спятила она или нет, – тихо отвечает Темптон, – разберётся судебный психиатр. Наше дело арестовать подозреваемую, доставить её в участок и предоставить суду доказательную базу.
— Нет-нет, мы с Агнесс не убийцы, – услышав слова комиссара, торопливо говорит Агнесс-Катрин. – Это всё Лизи... Она вечно вмешивается и всё портит. Лизи бывает очень, очень жестока! Она заставляла меня спать со всеми этими мужчинами... Да, признаюсь, мне даже нравилось... Но это не даёт повода убивать их и обзывать меня шлюхой. А когда я встретила Агнесс, и мы полюбили друг друга...
— Катрин, – Темптон прерывает женщину и осторожно, чтобы не напугать её, извлекает наручники, – Я вынужден арестовать вас.
— Меня? – она изумляется так искренне, что он начинает верить в её безумие.
— Катрин, если вы не виновны, вас немедленно отпустят, – произносит он, защёлкивая наручники на тонких запястьях.
Эпилог