Что вы слышите в ответ, задавая детям вопросы о Боге? Когда Кэтрин Хатсон спросила своего четырехлетнего сына, кто такой Бог, тот сказал: "Это большой и яркий шар света, из него выходят острые лучи. Они ко всему прикасаются, и тогда тебе хорошо!" (Кэтрин до сих пор хранит эту магнитофонную запись).
Брайан Коулмен однажды гулял по берегу моря со своим сыном Дэвисом. Они обратили внимание на то, как отражаются в воде пробивающиеся сквозь облака лучи солнца.
— Знаешь, как я называю эти пятнышки на воде? — спросил Дэвис.
— Как? — поинтересовался Брайан.
— Я из называю "Божьи пятнышки".
— Да? И зачем они, эти "Божьи пятнышки"?
— Когда люди умирают, эти лучики света как бы эскалаторы, по ним души возвращаются назад на небо.
Обратите внимание, что ребенок сказал: "возвращаются назад". Имел ли он в виду, что земная жизнь — лишь краткий перерыв в небесном существовании?
Хотите узнать о ребенке, который действительно пытается вспомнить, что было, прежде чем он родился? Послушайте рассказ Джоанны Уайзор о четырехлетнем Греге.
Нашему Индиго сейчас девять. Грег всегда рассказывал, что видит ангелов. Говорил, что они бывают разноцветными, а иногда, когда он в своей комнате один, они даже превращаются в зверей и птиц — ястребов, орлов и так далее. Сидя в машине Грег мог, например, заявить: "Мама, а с нами едет коричневый ангел!"
Однажды вечером, когда Грегу было четыре года, он выбрался из кроватки (знаете, одна из детских хитростей, чтобы подольше не засыпать) и рассказал мне историю об ангеле, который заботился о нем до рождения. Грег даже назвал имя. Но позднее, пересказывая это мужу, я так и не смогла вспомнить, как звали того ангела.
Примерно полгода спустя Грег снова рассказал ту же историю нам обоим. Стоило ему произнести имя ангела, как я его вспомнила! Грег сказал, что до рождения о нем заботился ангел по имени Роберт Стоубен. Роберт якобы рассказал ему, что погиб в автокатастрофе по дороге к бабушке и дедушке. Затем Грег пояснил, что Роберт был рядом с ним вплоть до того, когда пришло время родиться, и Грег перешел в мою кровь и оставался у меня в животике, пока врач его не разрезал (мне, кстати, делали кесарево сечение, хотя сомневаюсь, что Грег знал об этом и имел в виду именно операцию).
Взрослея, Грег говорил о таких вещах все реже, но время от времени он до сих пор бывает с нами откровенным и рассказывает о том, что видит. Я никогда не подталкиваю его к этому — мне хочется, чтобы он сам решал, о чем рассказывать. Иначе говоря, я всегда держу дверь между нами открытой и всеми силами стараюсь дать ответ на сотни вопросов, которыми он меня ежедневно заваливает. Бывают такие, что чувствуешь себя в полном тупике! Однажды он спросил: "Мам, а давным-давно, когда люди ездили на деревянных машинках, они уже говорили по-английски?" Сами видите, в нашем доме скучать не приходится!
Мы еще раз повторим, что Дети Индиго нередко способны видеть нас насквозь. Об этом сообщали очень многие родители. Вот один из таких рассказов, где вопросы двухлетнего ребенка вызвали у мамы настоящее духовное озарение. Порой детишки делают с нами и такое!
Однажды Реми — ему было тогда около двух с половиной — вдруг спросил меня: "Мама, ты сердишься?"
"Да нет, не сержусь", — спокойно ответила я.
Но он повторил этот вопрос еще дважды. Я настойчиво отвечала, что не сержусь.
Через пару дней он снова начал спрашивать, не сержусь ли я, и я опять заверила его, что все в порядке. Когда он повторил вопрос, я подумала: "Ну почему он все время об этом спрашивает? Может, он видит или чувствует что-то такое, чего я не замечаю?" Еще я подумала, что эти расспросы повторяются неспроста.
Я всегда и всеми силами старалась воспитывать в сыне честность, и понимала, что для этого прежде всего сама должна быть ему образцовым примером. Поэтому я прислушалась к себе, попыталась разобраться в своих чувствах. У меня на сердце действительно было неспокойно! Я ощутила, что в душе моей проходит какая-то борьба, настоящая буря, и это возбуждение словно распирает сердце изнутри. "Но он ведь не может знать, что творится в моей душе, — ведь внешне я совершенно спокойна! Голос у меня нормальный, да и вообще я не проявляю никаких признаков раздражения…"
Будучи экстравертом, к тому времени я уже отчасти научилась сдерживать внешние проявления рассерженности. Я неплохо владела тоном голоса, умела обходиться без крика и выбирать слова. Мне самой это казалось тогда серьезным достижением. Но теперь вопросы ребенка поставили меня в тупик.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за считанные секунды после того, как сын второй раз спросил, не сержусь ли я. Я вспомнила, что несколько дней назад трижды ответила ему отрицательно, — и почувствовала себя на месте апостола Петра, который трижды отрекся от своего учителя, Иисуса Христа. Мне не хотелось заново проходить предыдущий сценарий. Следуя своему искреннему желанию быть честной перед собой, я наклонилась, посмотрела сыну прямо в глаза и призналась: "Реми, ты прав! У мамы на душе неспокойно. Где-то внутри я действительно рассержена — но не на тебя! Я очень тебя люблю". Я обняла его, и мое сердце наполнилось любовью.
Меня поразила проницательность малыша, который сумел увидеть мою душу и уловил потаенные чувства. Я поняла, что тем самым он помог мне заглянуть в себя и разобраться в неосознанных ощущениях. Я благодарила Бога за то, что жизнь подарила мне такого сына. Мое сердце знало, что это дитя, пусть и не от моей крови и плоти (мы усыновили Реми, когда ему было всего одиннадцать дней от роду), было предназначено именно для нас — а мы для него. Я по-настоящему осознала, что быть матерью или отцом — значит не только воспитывать ребенка, но и учиться у него. Моя душа была безмерно благодарна за случившееся, на глаза навернулись слезы счастья. Это был чудесный миг!
Быть может, кое-кто из вас уже говорит себе: "Вряд ли все было именно так… Просто сказка для всей этой странноватой публики… из тех, кто верит во всякую чертовщину и развешивает кругом ветряные колокольчики. По-настоящему здравомыслящий человек в подобные штуки не верит".
Если так, то учителя и родители всего мира действительно превращаются в "странноватую публику". Переживания Индиго, странные события и прочие подобные случаи с равной частотой отмечают и среди профессионалов, и среди "поклонников ветряных колокольчиков". Потому что это всеобщий феномен.
Позвольте представить вам Констанс Сноу, адвоката из Флориды. Сейчас она пишет книгу "Как предъявлять иск с любовью". Кто бы мог подумать, что когда-нибудь мы увидим столь глубокие психологические сдвиги в сфере юриспруденции? Во всяком случае, начало хорошее. Констанс знакома с Детьми Индиго не понаслышке и проводила беседы с их родственниками, чтобы собрать больше сведений о случаях из жизни. Она читает лекции и проводит семинары, причем совмещает в своих выступлениях правовой и духовный аспекты. Надеемся, вам будет интересно выслушать мнение Констанс — человека, чья профессия требует ясных, логичных и точных суждений… практически без "всякой зауми".
Родители Детей Индиго часто сталкиваются с большими сложностями в их воспитании. Причина затруднений в том, что они, Индиго, не поддаются обычным приемам, с помощью которых их родителям в свое время внушали определенные идеи. Кроме того, на этих детей не всегда воздействуют чувства стыда и вины, ограничения и наказания. Их «воля», соответственно, оказывается сопоставимой с волей родителей и других форм власти. Как известно, они проявляют «своеволие» не ради собственного эго. Дети просто доказывают, что их познания — это их собственная правда жизни.