— Господи! — вздохнула она, смиряясь перед неизбежным, но делая последнюю попытку отстраниться.
— Минуту назад ты думала иначе, — упрекнул Лука, задыхаясь от растущей страсти, чувствуя, как бешено застучало его сердце.
— Я уже не способна думать. Такого со мной еще не было, — невольно проговорилась она.
В ответ на ее наивное признание Лука рассмеялся, но это не сняло ее напряжения.
— Может быть, ты прекратишь наконец говорить без умолку? — заметил он, осторожно просовывая язык между ее раздвинутыми в готовности губами.
Неизъяснимо сладостное чувство, пронзив, охватило все ее тело, все ее чувства до крайности обострились, прерывистое дыхание рвалось из груди. Она обмякла и растворилась в его объятиях.
Вместо того чтобы подхватить, он медленно повел ее к стене, которая была в нескольких шагах.
Джуд почувствовала спиной твердую поверхность. Она резко вздохнула и замерла. Ее груди, прижатые к груди Луки, напряглись, соски ныли от сладкой муки.
— Этого не может быть!
— Вы отрицаете очевидное, доктор, — задыхаясь, подытожил он, потом зажал ее ладони одной рукой, а второй нежно провел по ее лицу.
Я попала в беду, думала в панике она, нервно проводя воспаленным языком по припухшим губам. Его рука, коснувшись ее талии, уже увереннее спустилась вниз по бедру.
— Сага… Поцелуй меня, — потребовал он.
Звук его голоса подействовал на нее завораживающе. Она уже не хотела ничего анализировать, не желала думать о последствиях на случай, если он от слов перейдет к делу. Хотя, конечно, где-то в дальнем уголке души назойливый предупреждающий голос пытался вмешаться. Джуд в безумном порыве обвила его шею руками. Сильные руки обняли ее за талию, и он, словно пушинку, поднял ее вверх.
Их губы сомкнулись. Она знала, что он искушен в искусстве поцелуя, но не ожидала, что его поцелуй окажет на нее столь сокрушительное воздействие.
Такой страсти, такого сильного желания она никогда прежде не испытывала. Лука зачарованно и жадно наблюдал смену выражений на ее лице — целый пестрый калейдоскоп чувств. Она вела себя так, словно ничего подобного с ней до сих пор не было.
Это потрясло его.
Ее ресницы опустились, голова немного поникла.
Он покачал головой:
— Нет-нет, я хочу видеть твое лицо.
Он крепко прижал Джуд к своему трепещущему телу. Она почувствовала, как его бедра втиснулись между ее ног.
Джуд широко распахнула глаза, чувствуя в нижней части своего живота жгучее прикосновение его восставшей плоти. Его взгляд обжигал, на глаза ее накатывались слезы. Все в нем дышало жаром, и она хотела стать частью этого жара, ей хотелось раствориться в нем, сгореть в его огне. Ей даже в голову не пришло, что следует отстраниться. Вместо этого она, изогнувшись дугой, еще сильнее прижалась к нему, наслаждаясь твердостью его жаркой плоти.
Он снова поцеловал ее, глубоко, требовательно и ненасытно. Джуд не сразу опомнилась, когда открылась дверь в комнату. Лука пришел в себя первый.
В комнату вбежали дети. Джуд нервно схватила пульт дистанционного управления телевизора и неестественно оживленным голосом быстро заговорила:
— Надо заменить батарейки, мне очень хочется посмотреть новый фильм.
Лука поправил пиджак и пригладил растрепавшиеся волосы. Его лицо осталось бесстрастным. Очевидно, он не чувствовал стыда, который замучил ее.
Господи! Как я только могла так забыться! — мысленно ругала себя она.
— Тетя Джуд, ты плакала? — Голос Джозефа был удивленным.
Джуд изобразила широкую улыбку, пытаясь скрыть напряжение, и повернулась к мальчику:
— Нет, конечно, нет, малыш!
Похоже, что она действительно была готова разреветься. Все ее тело пылало от стыда и унижения.
Кошмар! Она словно обнаружила себя посреди супермаркета в одном нижнем белье, но не новом и красивом, а застиранном и ветхом.
Джуд не могла набраться смелости и заглянуть ему в глаза, но чувствовала, что Лука не спускает с нее взгляда. С самого начала она вела себя с ним как сумасшедшая, но, решив поцеловать его, перешла все границы… Как она только могла до такой степени потерять над собой контроль?
— Она раньше плакала, — ответила София, — когда ты потерялся.
— Я не потерялся! — возмутился Джозеф. — Я хорошо знал, куда надо идти. Я, как папа, хорошо ориентируюсь в пространстве, — гордо заключил он.
Малыш был при этом так сильно похож на Дэвида, что Джуд едва не разрыдалась.
— Очень может быть, что ты прав, — сказала она дрожащим голосом, — но в следующий раз, я очень прошу тебя, не ходи никуда без спросу. Хорошо?
Джуд была неприятно поражена, увидев, что, прежде чем ответить, мальчик покосился сначала на Луку, стоявшего рядом с ней.
— Хорошо, тетя Джуд.
— Давайте вместе поблагодарим еще раз господина Ди Росси, — оживленно заговорила Джуд. — Особенно ты, Джозеф, должен быть благодарен ему.
Ведь из-за тебя поднялся весь этот шум.
— Но я не сделал ничего плохого, правда, Лука?
Ведь ты любишь меня, да? — обратился Джозеф к Луке с невинной улыбкой.
— И меня тоже? — завопила сестра-близняшка.
— Вы оба ужасные озорники.
К изумлению Джуд, его суровый ответ привел детей в полный восторг. Они радостно засмеялись.
— Тетя Джуд, он любит нас, — радостно сообщил Джозеф.
Джуд не смогла сдержать слез. Она отвернулась, но Лука успел заметить ее заблестевшие глаза.
Вся эта компания действительно нуждалась в его любви.
А может быть, его растрогали не только дети, может быть, ему хотелось не только их любви?
— Лука останется с нами на чай?
— Боюсь, что это невозможно, дети.
Джуд расстроилась, увидев их печальные личики, но лучше, если они расстанутся с ним раз и навсегда и не станут питать бесплодных надежд.
— Господин Ди Росси — очень занятой человек.
Лука присел перед детьми:
— Может быть, лучше вы как-нибудь приедете ко мне на чай в мой загородный дом? У меня есть маленькая девочка. Она немного старше вас.
— Ура! — закричали хором близнецы. — Тетя Джуд, можно нам туда поехать?
— Посмотрим.
Провожая Луку до порога, она чувствовала, как ее переполняет клокочущий гнев. Быстро оглянувшись, она последовала за ним в коридор, оставив дверь в комнату слегка приоткрытой, чтобы не упустить детей из поля зрения.
— Да как посмели вы внушать бедным детям ложные надежды! — накинулась она на него свистящим шепотом. — Это жестоко. Зачем это вам? Ушли бы с миром — и остались бы в наших воспоминаниях хорошим человеком. — Она горько усмехнулась, перевела дух и продолжила:
— Как я посмотрю им в глаза, когда они поймут, что никакого приглашения не будет? Вы уйдете и никогда не вспомните о них. — Она насупила брови, с удивлением услышав вопросительно-молящую нотку в своем голосе. — Но я не смогу им ничего объяснить, — закончила Джуд с неожиданной грустью в голосе.
Лука делал вид, что внимательно слушает, но ее обвинения его совершенно не задевали. Некоторое время он стоял и смотрел на нее, сохраняя на лице загадочное выражение.
— Что вы на меня смотрите! — еще больше рассердилась она, поняв, что он не собирается ей отвечать.
— Вы же не хотите, чтобы я ушел. Ведь именно в этом кроется вся проблема?
Джуд вспыхнула до корней волос.
— Да уходите же наконец отсюда, и проблема разрешится сама собой. Да по мне, провалитесь вы хоть сквозь землю!
Лука улыбнулся, приведя Джуд в крайнюю степень смятения, так как улыбка украсила его еще больше.
— Знаешь, дети очень похожи на тебя, только теперь я это понял, — сказал он, продолжая разглядывать ее. — Все вы одинаково надуваете губы.
— Я никогда не надуваю губы, — резко возразила она. И тут заметила, что он внимательно и без улыбки уставился на ее губы. Ее сердце вновь подскочило в груди, и она решила заполнить опасную паузу болтовней: