— Доброе утро, господа, — громко произнёс Заболоцкий и сделал свет поярче. — Как самочувствие, господа?
Я поднял голову с подушки и натянуто улыбнулся. Виктор, лежавший справа от меня, только что перевернулся набок. Черкасов, напротив, уже сидел, опираясь на подушки, но его уставший вид говорил о том, что ночь для него прошла нелегко.
— Доброе утро, Артем Юрьевич, — ответил я, наблюдая, как маголекари принялись окружать каждую из кроватей. — Как видите, пережили.
Заболоцкий усмехнулся и кивнул своей группе. Маголекари тут же приступили к работе: кто-то проверял приборы, фиксирующие наши показатели, кто-то осматривал записи и делал пометки в тетрадях. Палата наполнилась звуками жужжания приборов и шорохом бумаги.
— Начнём с вас, Алексей Иоаннович, — сказал Заболоцкий, подходя ближе. Его взгляд был цепким, как у хищника, готового разобрать добычу на части. — Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — ответил я, стараясь говорить спокойно. — Даже лучше, чем ожидал.
Он пристально смотрел на меня ещё несколько секунд, затем кивнул и начал диагностику. Его пальцы легко касались моей шеи, проверяя пульс, затем он внимательно осмотрел мои глаза, попросил сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. После этого он прикоснулся к моему плечу, где вчера ещё была глубокая рана. Сейчас там остался лишь лёгкий розовый шрам.
— Удивительно, — пробормотал он, отстраняясь. — На вас всё заживает как на собаке. Никогда не видел, чтобы эфир работал на столь высоких оборотах.
— Приятно слышать, — усмехнулся я. — Значит, выписываете сегодня?
Заболоцкий покачал головой.
— Нет, Алексей Иоаннович. Несмотря на ваше состояние, я хочу оставить вас ещё на три дня. Полное восстановление требует времени, и я хочу, чтобы вы просто отдохнули.
Я кивнул, понимая его логику. Три дня — не так уж много.
Следующим был Виктор. Заболоцкий подошёл к его кровати и, склонившись, внимательно изучил его лицо. Бледность на щеках сменилась лёгким румянцем, а дыхание стало ровным, хотя брат всё ещё выглядел измотанным.
— Как себя чувствуете, Виктор Иоаннович? — спросил Заболоцкий, осторожно касаясь его запястья.
— Лучше, чем вчера, — тихо ответил Виктор. — Но всё равно слабость чувствуется.
— Ничего удивительно, ведь вы впервые получили такую дозу. Но кровь — не водица, я наблюдаю у вас значительные улучшения.
Заболоцкий провёл осмотр так же тщательно, как и мой. Когда он закончил, его лицо оставалось задумчивым.
— У вас всё идёт по плану, — сказал он. — Но, учитывая, что это ваш первый опыт работы с такой дозой аномальной энергии, я рекомендую оставить вас в стационаре на неделю. Это позволит нам держать вас под наблюдением и убедиться, что не будет осложнений.
Виктор лишь кивнул. Он выглядел так, будто готов был согласиться на что угодно, лишь бы его оставили в покое.
Наконец, Заболоцкий подошёл к Черкасову. Тот встретил его взгляд с выражением лёгкой иронии.
— Ну что, Артем Юрьевич, скажете, что мне пора на пенсию? — бросил он, когда Заболоцкий начал осмотр.
— Пока рано, — ответил тот, усмехнувшись. — Но на неделю в стационаре вас оставлю. И да, разрешу пользоваться телефоном. Иначе вы точно через окно сбежите.
— Как великодушно, — пробормотал Черкасов, качая головой. — Истинное милосердие.
Осмотр продолжался ещё несколько минут, пока маголекари не завершили запись всех данных. Когда Заболоцкий наконец выпрямился и отступил, его взгляд остановился на Черкасове.
— Кстати, у вас посетитель, Евгений Александрович, — сказал он. — Медсестра сейчас его проводит.
Маголекари начали собирать свои приборы и покидать палату. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и внутрь вошёл капитан Ростопчин. Его фигура, как всегда, заполняла собой почти всё пространство. На его широченных плечах медицинский халат выглядел как детский плащик.
— Доброе утро, господа, — проговорил он, входя в палату. — Как чувствуют себя наши герои?
— Как избитые коты, — ответил Виктор, не поднимая головы с подушки. — Но спасибо, что спросили.
— А вы что скажете, Евгений Александрович? — спросил Ростопчин, переводя взгляд на Черкасова.
— Скажу, что мне нужен отчёт, — пробормотал Черкасов, пытаясь подняться. — Допросили ли Юрьевского?
Ростопчин вздохнул, с его лица тут же сползла улыбка.
— Светлейший князь Юрьевский бежал, — сообщил он.
Черкасов с трудом приподнялся на локтях, его глаза сузились.
— Сбежал? — прошипел он. — Как это произошло? Как вы это, вашу мать, допустили⁈