– Благодаря щедрому спонсорству, с которым нам в этот раз повезло, мы имеем возможность работать с настоящими звездами, мастерами своего дела. И я говорю не только об этих людях, которых все вы узнали, – Юрьев указал на дежурно улыбавшихся звезд. – Вы все – профессионалы, именно поэтому я захотел видеть вас на съемках этого сериала. Ваши закадровые усилия не пропадут даром: получите хорошую зарплату. Ну, а слава достанется вот этим лицам, уж извините. – Он повернулся к актерам, смеясь. – Нам всем повезло работать вместе. Вот сейчас эту работу и начнем. Начальники департаментов, вечером, в девять, я вас жду. Сейчас – примерка и грим для ведущих, разбирайте вещички, устраивайтесь, знакомьтесь с чешскими друзьями. Лена, представь всех. И пусть нам сопутствует удача!
И завертелось.
– Раз уж мне с тобой повезло, Дарья, будешь гримировать мужиков, – распорядилась тетя Маша. – У тебя это хорошо выходит.
Я возьму на себя Флит и остальных ведущих девушек, Таня курирует мужчин массовки, Юля, на тебе женщины. Ассистенты, не трепетать и в рабочее время себе ресницы не подмазывать!
Гримерка оказалась отличная – удобные столы и большие зеркала, высокие стулья, – и не последним ее достоинством было то, что костюмеров, частенько деливших с гримерами помещение, выселили в другую комнату. Обе стороны млели от счастья: хорошо, когда есть где развернуться.
– Значит, кто у нас? – Даша повернулась к своей ассистентке Анжелике Воропаевой – дивному эльфоподобному существу с огромными глазами и пушистыми светлыми волосами. Несмотря на внешнюю прелесть, частенько соответствующую скудости внутреннего содержания, Лика была девушкой смышленой, расторопной и путала что-нибудь редко. Она же вела отчетность на каждого актера и сцену: кого чем гримировали, при каком свете велась съемка – все это называлось для краткости английским словом «континьюити» и облегчало процесс. Лика же делала фотографии актеров, для тех же целей.
– Номер первый – Галахов. – Анжелика дунула на невесомую челку, чтобы та не лезла в глаза. – Он исполняет роль Могильного Князя. Потом Матвей Тихомиров, он играет Далимира, того самого выходящего на солнце ренегата, – вот для него нам нужно два образа. У него много дневных сцен.
– Тихомиров – и такой жесткий образ? – удивилась Даша.
– А вам кажется, мне не подойдет? – послышалось от дверей.
Все обернулись. Матвей Тихомиров, звезда среднего масштаба, стоял на пороге и оглядывал гримерку – как показалось Даше, с одобрением.
– Здравствуйте, – сказала она, делая шаг ему навстречу, – нет, я удивилась просто.
Я только первую книгу прочитала и сценарий пока не видела, но у вас там много неоднозначных сцен.
– Поэтому Сергей и хочет, чтобы вы сделали со мной нечто особенное. Можно мне зайти?
– Матвей Александрович, – сказала тетя Маша, стоявшая над раскуроченным гримерским кофром, как Кащей над златом, – Лена ведь сообщила, что у вас грим только через час?
– Да, но мне нужно уехать, и я зашел спросить, нельзя ли сделать это сейчас. Или я готов прийти завтра с массовкой – как хотите.
Даша увидела, как еле заметно поморщилась Юля Терехова, сидевшая напротив у своего стола: еще распаковаться не успели, а капризы звезд уже начались. Впрочем, не следовало накалять ситуацию, если этого можно избежать.
– У меня почти все готово, садитесь. Мы сделаем несколько вариантов, сфотографируем, а потом его величество режиссер выберет то, что нравится.
Тихомиров кивнул, сбросил на диванчик большую кожаную сумку, которую носил через плечо, и привычно уселся на высокий стул. Яркие лампочки осветили лицо, убрали с него тени, слизнули всю тайну, что появляется при неровном освещении. Готовая живая маска – как хочешь, так и разрисовывай.
– Только зубки мне его нужны, тетя Маша.
– В девятом возьми.
В вампирском сериале без острых зубок не обойтись, и сделанные индивидуально для каждого на заказ протезы, которые любезно изготовила стоматологическая фирма, хранились в специальных емкостях в отдельном кофре. Даша извлекла протез с надписью на банке «Тихомиров» и сунула Матвею.
– Знаете, как надевать?
– Уже тренировался. – Он ловко извлек острые зубы, нацепил, подвигал челюстью и поклацал ими, чтобы лучше встали, после чего жизнерадостно ощерился на Дашу.
– Отлично. Клеить сейчас не будем, так оставим.
Она любила свою профессию за множество вещей, однако работа именно в гримерке стояла особняком. Гримерка – это волшебное место; в разгар страды сюда забегают временно свободные от службы личности, чтобы выпить стаканчик газировки и поболтать; здесь делятся сплетнями и последними новостями, здесь постоянно шутят, и отсюда часто доносятся раскаты громового хохота. А еще в гримерке стираются границы между небожителями и теми, кто копошится внизу, ведь именно последние делают из лиц первых настоящие шедевры. Неудачно положил тени – и вот уже двадцатипятилетняя актриса выглядит на шестьдесят, и карьера, можно сказать, испорчена. С гримерами лучше дружить, а сами гримеры дружить умеют. И стоило Даше приступить с кисточкой к какой-нибудь звезде, как любая робость, вызванная присутствием рядом знаменитого человека, стиралась. Невозможно наносить грим дрожащей от волнения рукой.