Княгиня уже убедилась, что эфир не отзывается, она даже не чувствует его, словно обычная смертная, лишенная и капли дара. Но этот самозваный 'великий' не понимает, с кем связался.
Она взглянула гиганту в глаза и произнесла на чистом абсолютном:
- Кто бы ты ни был, ты проиграл эту войну еще до того, как начал ее.
Кхейл никак не изменился в лице, а затем удивил княгиню ответной фразой:
- Что такое 'война'?
***
Ущелье на самом деле оказалось расщелиной глубиной по меньшей мере в двадцать человеческих ростов, по дну которого бежал небольшой поток, спустившийся с гор, но, в отличие от более удачливых собратьев, не превратившийся в реку, а напротив, где-то подрастерявший свои воды. Трещина в каменистой земной тверди протянулась в обе стороны на изрядное расстояние, и подвесной мост оказался единственным способом пересечь ее, не делая, по заверениям Р'Энкора, двухдневный крюк.
- Однако ближайшее поселение было покинуто или вымерло от чумы еще до того, как мы с отцом забрели в эти края, - пояснил дроу, - и вообще, местность сама по себе очень безлюдная, так что за мостом никто не смотрел, надо думать, уже много лет, и я не удивился бы, если б узнал, что в последний раз по нему прошли как раз мы с отцом почти сорок лет назад... Вы заметили, что тропа, которой мы едем, основательно заросла?
- Чума тут бушевала примерно семьдесят лет назад, - сказала Мирдана, - это было в том же году, когда на трон взошел мой дед. Говорят, вымирали целые деревни, хотя, мне кажется, это сильное преувеличение...
Р'Энкор вытянул руку и указал на запад:
- Вон там в часе пешего пути - деревня. Мы с отцом в ней провели денька три - отдыхали... По домам ходили в поисках чего полезного, бочонок старой, но совершенно пригодной, на наш невзыскательный вкус бездомных бродяг, солонины показался нам подарком богов... Так я там насчитал более двухсот останков покойников. В доме, где мы остановились - он выглядел самым целым - были останки восьми человек.
Кархад увидел, как принцессу передернуло.
- Какой кошмар! - ужаснулась она. - Я бы не смогла и минуты оставаться в таком жутком месте...
- Вы недооцениваете себя, - хмуро сказал Р'Энкор. - Просто сейчас вы смотрите на ситуацию глазами принцессы, а не затравленного изгоя. Поверьте, если бы вы провели годы, скитаясь по свету, слыша в свой адрес только угрозы и проклятия и уворачиваясь от брошенных камней... Вы бы не считали деревню, полную трупов, жуткой. Так уж вышло, что живые постоянно обижали нас с отцом, а мертвые - никогда, и потому я люблю мертвых людей больше, чем живых. Так что радуйтесь возможности любить живых, а не мертвых: такая привилегия есть не у всех.
Эти слова прозвучали на редкость мрачно и зловеще, и Кархад, видя, какое тягостное впечатление они произвели на Мирдану, вмешался.
- Давайте лучше не будем отвлекаться на рассказы, - сказал он, - вот переберемся на другую сторону...
- На другой стороне ничуть не безопаснее, - заметил дроу, - нежелательная встреча где угодно случиться может. А если кто бродит этими местами - то в основном те, которым по людным путям ходить не с руки.
Отряд добрался до моста, и тут один из рыцарей, ехавших впереди, внезапно сказал:
- Тут кто-то есть! Глядите!
У самого моста лежал небольшой валун, и у него стояли рядышком два сапога. Больше - никаких признаков жизни, но... два сапога? Выглядят очень потертыми, грязными и изношенными, хм...
- Та-а-ак, и где же владелец этих сапог? - протянул один из рыцарей и крикнул: - Где ты прячешься, поганец?
В этот момент Р'Энкор, поравнявшись с ним, снял свой кавалерийский шлем и, держа его за ремешок, с размаху ударил рыцаря сбоку в голову. Металл лязгнул о металл, рыцарь едва не вывалился из седла, но к счастью, его успел поддержать товарищ.
- Ты что творишь, окаянный?! - воскликнули одновременно Кархад и еще пара голосов, кто-то негромко выругался, забыв, что среди них принцесса.
- Владелец этих сапог находится далеко-далеко отсюда, за Эйльхеймским лесом и еще дальше, на границе между Далмадой и Кадорией, между корней дерева, которое я посадил на его могиле, - желчно процедил дроу.
- Уймись! - велел ему Кархад.
- Скажешь это тому, кто будет злословить в адрес твоего покойного отца.
- Это сапоги твоего отца, что ли?
- Угу.
- Как они тут оказались?!
Р'Энкор вздохнул.
- Мы обзавелись обновками в той деревне и прихватили запас. Новые сапоги отца натирали ноги, потому он одел другие, которые имел при себе, а эти оставил тут. Если вопросов больше нет - я пойду на ту сторону, осмотрюсь. А вы ждите моего сигнала. Если по мосту к вам попытается перебраться кто угодно, кроме меня - рубите канаты сразу.
- А ты как? - забеспокоилась Мирдана.
- А я о себе, если что, позабочусь сам.
Он слез с коня, вручил поводья Кархаду и, держась руками за канаты ограждения, двинулся на другую сторону, периодически топая ногой по доскам, которые казались ему ненадежными.
- Вот же поганец, - пробормотал один из рыцарей вполголоса.
Дроу тем временем преодолел мост, постоял, озираясь, затем вынул саблю и скрылся в ближайших кустах.
- Зачем он саблю достал? - забеспокоилась Мирдана.
- На случай засады... Но думаю, засады нет. Видишь вон то дерево?
- Ну?
- Птицы на ветке. Их никто не спугнул...
- Или засада сидит там так долго, что птица привыкла, - пробасил один из рыцарей.
Кархад пожал плечами:
- Маловероятно. Кто может знать наш маршрут? Да никто.
- Конечно, никто... Кроме проводника.
- Не думаю, что от гребаного дроу стоит ждать предательства. Пакость - да, подлость - вполне, а вот предательство... Он никого никогда не предавал, так с чего бы ему сейчас начинать?
Рыцарь хмыкнул.
- Это он так сказал, да?
- Он сказал, - кивнул Кархад и показал лежащий на ладони кристалл Правды: - но вот эту штуку не обманешь. В общем, ждем, пока Р'Энкор все осмотрит.
***
Р'Энкор обогнул крупный валун, скрывшись из поля зрения отряда, сунул саблю в ножны и сел у его подножия. Вытянул ноги, привалился спиной к камню и задумчиво уставился в небеса. Тишина, только ветер шуршит в листве.
Что делать дальше? Придерживаться плана? Или к йоклол все, и нанимателя в том числе? Все еще можно остановить... Он не хочет делать то, что должен, но... Тогда придется нарушить слово, данное отцу. Выхода нет, два решения - и оба плохие. Поступить против слова или против своей совести? Что бы сказал на этот счет отец?
Этого уже не узнать.
Р'Энкор снял с пояса флягу, отвинтил крышку и глотнул. Мир людей - на редкость извращенная и противоречивая штука. Люди гнали его прочь камнями, когда он пытался стать 'хорошим', но начали ценить после того, как сделали Р'Энкора монстром. А теперь он не хочет быть монстром - но люди заставляют. Точнее, заставляет договор... И слово, данное отцу.
Ловушка, из которой нет выхода. И что забавно - когда-то он хотел делать с людьми всяческие плохие вещи, но отец был против. А теперь - не хочет, но отец заставляет. Точнее, данное ему слово, что на самом деле одно и то же.
И после этого люди еще утверждают, что дроу живут извращенно и неправильно? Ха-ха-ха.
Р'Энкор встал, еще раз глотнул из фляги и повесил ее обратно на пояс. Будь что будет, но он, Р'Энкор из дома Арн'Кай, поступит по-человечески: сдержит слово и выполнит договор. Даже во вред тому единственному, что у него еще осталось: своей совести.
Он вышел из-за валуна, подошел к подвесному мосту и крикнул:
- Все чисто, никого! Переправляемся по одному пешком. Вначале лошадь, потом всадник, начиная с самых легких. Держаться обеими руками и смотреть под ноги, многие доски трухлявые! Имейте в виду, если мост оборвется - все переправившиеся продолжают путь, кто не смог - возвращается, а кто упал при обрыве - ну, пусть о том позаботятся боги. Ваше высочество, вы самая легкая и ваша лошадь самая легкая. Вы первая, но вначале лошадь. Или нет, вначале мою лошадь пускайте.
Он свистом подозвал кобылу и та неохотно пошла по мосту. Пару раз едва удержалась на ногах, но прошла. Р'Энкор погладил ее по шее и привязал к ближайшему дереву.